Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 3

 Всего сего тогда еще не ведая, удивлялся я тому, как могли такие важные волости поручены быть такому небольшому, молодому и нимало незнаменитому, а при том такому человеку, о котором доходили до нас стороною слухи, что был он и не слишком в житье своем воздержен, а мотоват. Но удивление мое скоро уничтожилось чрез узнание чрез несколько дней после того, что поручена ему над ними неполная власть, а ограниченная, и что сам он должен был быть под опекою и надзором наместниковым.

 Но как бы то ни было, но перемена сия имела столь великое влияние на все мои обстоятельства, что я могу сказать, что с самого сего времени начался новый и самый деятельнейший и по многим отношениям почти наиприятнейший период моей жизни, как то из последующего продолжения моего повествования окажется.

 Теперь, возвращаясь к прерванной нити моего повествования, скажу, что не успело настать последующее за ночью утро, как, созвав всех моих подкомандующих, объяснил я им о сей происшедшей перемене и приказал приготовлять все нужные для сведения моему новому командиру ведомости обо всем и бумаги; также топить скорее комнаты во флигеле и делать прочие к приезду его приуготовления.

 Для всех их было сие также и поразительно, и удивительно, но они более сей перемене радовались, нежели горевали о том, что вышли из под команды нашего бешеного князя.

 Г. Давыдов не замедлил своим к нам приездом. И не успело двух дней пройтить, как и прилетел он 11 числа раным–ранёхонько в сопровождении одного только своего секретаря Протопопова и расположился в приготовленных для его покоях во флигеле дворцовом.

 Будучи в самом деле и смысле наидобродушнейшим человеком и характера благородного, ласкового, дружелюбного и веселого, обошелся он со мною не так, как командир с своим подчиненным, а как стародавнишний уже знакомый и приятель, и не только без малейшей надменности и спеси, но крайне благосклонно и дружелюбно. Сим озадачил он меня так, что я с самой первой минуты сделался ему искренно приверженным. А таким же благосклонным обхождением и всем своим поведением очаровал он и всех моих подкомандующих, а равно и всех наших городских судей, явившихся тотчас к нему для изъявления своего почтения.

 Как у меня все нужные для предварительного его сведения бумаги были уже приготовлены, то он, будучи тем крайне доволен, начал тотчас входить во все наши волостные дела и таким образом, что и я, с моей стороны, был очень доволен и с радостью готов был я исполнять не столько повеления его, сколько просьбы о том, чтоб я ему был более во всем помощником, нежели подкомандующим, уверяя меня, что сие будет весьма приятно и общему нашему начальнику Михаилу Никитичу Кречетникову, чрез что самое и узнал я, что все, относящееся до волости наиглавнейшее, будет зависеть от воли нашего наместника.

 Как приезд его воспоследовал незадолго до обеда, то к обеденному столу пригласил я его к себе и постарался угостить его у себя колико можно лучше. И тут обошелся он со всеми домашними моими так ласково и хорошо, как бы был какой–нибудь наш родственник или давнишний приятель, чем привязал к себе и всех родных моих. К нам подъехал к сему времени из Бобрик и новый наш г. асессор. И г. Давыдов обошелся с ним очень хорошо, хотя далеко не так, как со мною: тотчас усмотрел, что сей льстивый и хитрый человек не так был простодушен и искренен, как я во всем своем поведении.

 Пред наступлением уже вечера возвратился он на свою квартиру и ужинал со мною у себя на квартире, где также постарался я, чтоб ни в чем нужном не было у него недостатка.

 К последующему дню собраны были у меня со всех деревень все начальники и он объявлял им о начальстве своем и много обо всем говорил с ними в нашей канцелярии. Я опять угощал его у себя обеденным столом, а ужинал опять у него, и все у нас шло ладно и так хорошо, что лучшего желать было и не можно.

 На третий день ездили мы с ним осматривать гошпиталь и другие места в селении нашем. И в сей день угощал у себя всех нас городничий наш г. Сухотин, а в последующий за тем день такой же трактамент задал нам исправник наш г. Арсеньев. Ужинали все у меня в доме, при котором случае новый мой командир, развеселенный, так удобрялся, что вздумал было малютку–племянника моего причислить к нашей канцелярии и дать ему чин по штатской службе.

 В наступивший за сим день, который был уже 5 пребывания его у нас, вздумал он сделать у себя в квартире пир для всех наших городских, и мы все обедали и ужинали у него сей день. К сему времени подъехал к нам меньшой брат г. Верещагина также г. Хомяков, Иван Васильевич всем нам очень знакомой и весьма доброй человек. Как все обходились между собою без всяких этикетов, а на дружеской ноге, я не все время занимались важными только разговорами, но и разными играми, — то было очень и не скучно нам всем.

 В шестой же день всею гурьбою разъезжали мы по всему городу, перебывали у всех наших судей и людей лучших, а окончили оный у меня в доме и разъехались уже после ужина.