Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 4

Послѣ сего, до самаго окончанія іюня мѣсяца, не произошло у насъ ничего особливаго, кромѣ того, что во все время сіе продолжались у насъ ежедневные дожди и безпрерывное почти ненастье, доведшее насъ до того, что мы принуждены были молиться Богу о ниспосланіи намъ ведра. Впрочемъ, памятно мнѣ, что во все сіе время ежедневное бываніе у меня гостей, да и собственные свои разъѣзды по гостямъ мѣшали много мнѣ въ моихъ ученыхъ и любопытныхъ занятіяхъ. Однако, какъ я не упускалъ ни одной праздной и свободной минуты, то ущипками и урывками успѣлъ я много кой-чего надѣлать, и между прочимъ оболванить вчернѣ и ту мою поэму, о которой упоминалъ я выше, но совершенно ее обработалъ и кончилъ не прежде, какъ уже въ послѣдующемъ за симъ годѣ. Впрочемъ, достопамятно, что 22 числа іюня была у насъ такая буря, что своротила съ нашей строющейся большой каменной ранжереи всю ее огромную желѣзную кровлю и расковеркала ее удивительнымъ образомъ.

Праздникъ Петровъ день провели мы въ гостяхъ у моего зятя Шишкова, который, будучи въ сей день именинникомъ, сдѣлалъ у себя на квартерѣ большой пиръ не только для всѣхъ городскихъ, но и для многихъ пріѣзжихъ; но на другой день перестращалъ всѣхъ насъ, занемогши ужаснымъ образомъ, такъ что мы не знали, что съ нимъ дѣлать, и боялись, чтобъ не схватилъ онъ горячки; но, по счастію, сего не случилось, и при помощи нашего лѣкаря ему скоро полегчѣло.

Ненастье и дождливыя погоды не унялись у насъ и въ первыя числа іюля мѣсяца, и можно сказать, что наскучили и надоѣли намъ чрезвычайно. Но, предъ началомъ нашей ярмонки, равно какъ нарочно разведрилась и возстановилась у насъ ясная, и не только теплая, но даже такая жаркая и душная погода, какой никогда еще не стояло. Въ термометрѣ восходилъ спиртъ даже до 40 градусовъ, а все сіе и произвело, что, противъ всякаго нашего чаянія, на ярмонку въ сей годъ съѣхалось не только чорнаго народа, но и благородныхъ, великое и такое множество, какого давно не бывало.

Ярмонку сію и праздникъ казанской отпраздновали мы съ миромъ и тишиною, и хотя не было по примѣру прежнихъ лѣтъ ни какого блистательнаго торжества, однако, было довольно-таки весело. Меня потревожили и смутили-было въ навечеріи онаго извѣстіемъ, будто бы къ намъ будетъ губернаторъ, Веницеевъ, г. Юшковъ и многіе другіе изъ тульскихъ господъ; которыя вѣсти привезъ къ намъ пріѣхавшій съ казенною музыкою прежній нашъ капельмейстеръ хромой поляк Роженберскій. Однако, сіе провралось, и я избавился от хлопотъ, съ угощеніемъ ихъ сопряженныхъ, а угощалъ на праздникъ у себя однихъ только немногихъ своихъ знакомыхъ; прочіе же всѣ съѣхавшіеся дворяне пировали отчасти у нашего городничаго, князя Назарова, отчасти у моего зятя Шишкова. Однако, не отдѣлался и я от ихъ посѣщенія. Всѣ они послѣ обѣда съѣхались ко мнѣ, какъ къ первому лицу, игравшему тогда знаменитѣйшую ролю въ семъ городѣ, а сіе и подало поводъ къ тому, что всѣ мы вздумали для праздника повеселиться. Кромѣ моей, игравшей у меня въ домѣ музыки, загремѣла и вся казенная въ залѣ дворца, куда я всѣхъ своихъ гостей пригласилъ на вечеринку, и мы таки-довольно попрыгали и потанцовали безъ дальнихъ этикетовъ. А между тѣмъ велѣлъ я приготовить у себя ужинъ и всѣхъ многочисленныхъ гостей угостилъ у себя большимъ вечернимъ столомъ съ музыкою; чѣмъ и кончилъ сей праздникъ, провожденный гораздо веселѣе, нежели всѣ прежніе.

Чрезъ день послѣ сего праздника имѣлъ я удовольствіе получить опять письмо изъ Петербурга от г. Нартова, въ которомъ хотя ни слова не упоминалъ онъ о моихъ запросахъ, но увѣдомлялъ, что Общество опредѣлило по желанію моему сахарный картофель изъ Лейпцига выписать, а замѣчанія мои напечатать. А пріятнѣе всего было для меня то, что онъ просилъ меня о подареніи Экономическаго Общества славнымъ и похвальнымъ моимъ журналомъ «Экономическимъ Магазиномѣ» и о присланіи онаго въ библіотеку Общества; что я и положилъ непремѣнно сдѣлать, не смотря хотя мнѣ сіе стоило полусотни рублей и болѣе. Я бы и давно оный къ нимъ послалъ, но меня удерживало то, что г. Нартовъ, въ бытность сына моего въ Петербургѣ, проговаривалъ ему, что Экономическое Общество не очень довольно было тѣмъ, что я въ Москвѣ издавалъ журналъ, а теперь какъ оный самимъ имъ вознадобился, то и радъ я былъ сему случаю.

Другое неожиданное и достопамятное происшествіе, относящееся до моего семейства, случилось на четвертый день послѣ нашего праздника, и именно 12 іюля. Вдругъ пріѣзжаетъ къ намъ нашъ лѣкарь и предлагаетъ въ женихи дочери моей Настасьи одного, верстъ за 35 от Богородицка живущаго, Крапивенскаго молодого, довольный достатокъ имѣющаго, дворянина Петра Ивановича Воронцова-Вельяминова, сказывая намъ, что онъ, будучи на ярмонкѣ, имѣлъ случай въ церкви дочь мою видѣть, что она ему понравилась и что онъ желаетъ, чтобъ приняли мы его въ свое семейство, и поручилъ ему о томъ, переговорить съ нами.