Жизнь и приключения чудака

Тогда Всеволод посмотрел на Ваню, и в его глазах мелькнула надежда.

— Ваня, уговори отца. Выручи друга. Ну куда я пойду на ночь глядя?

Ваня отвернулся и пошел к дому. И я следом за ним. Мне не хотелось оставаться с Всеволодом.

Ровно через пять минут Всеволод уходил. Он был такой же, как в первый день, когда появился здесь, — веселый, красивый и какой-то легкий. И не было ему никакого дела до лесника и до его семьи.

Я высунулся в окно. Когда он проходил мимо, то помахал мне рукой и сказал:

— Привет рыбакам! В этом доме художника не поняли.

Ко мне подошел Иван Семенович. Он курил папироску, а когда брал ее в руки, то видно было, что пальцы у него слегка дрожат.

— Художник, — сказал он, — а жизнь рубит. Красоты настоящей не понимает. — Он бросил папироску на землю, притушил ее носком сапога и посмотрел узкими, прищуренными глазами в ту сторону, куда ушел Всеволод. — Ты, может, подумал, что я испугался, что он срубил сук у дерева?

Я кивнул.

— Нет, — ответил Иван Семенович. — Дерево не погибнет, оно живучее. Здесь вопрос глубже. Он все для себя и для себя, а о других никогда не подумает. С таким человеком в разведку не пойдешь. Как кукушка перелетная.

— Отец, — крикнул Ваня, — смотри, летит!

А самолет уже разворачивался над лесом, и тоненькая ниточка дыма оставалась позади него.

— Папка, папка! — закричал Максим. — У самолета белый хвост. Жар-птица. Самолет жар-птица!

Скоро самолет скрылся. Остался только белесый туман, который медленно оседал на лес.

— Дождя бы не было, — спокойно сказал Иван Семенович, — а то лекарство смоет.

Троп

Троп стоял во дворе и грелся на солнце. Он перебирал ногами и урчал от избытка силы и от желания чем-нибудь заняться.

На крыльцо вышла бабка с мальчиком. Когда Троп видел мальчика, он сразу затихал. Непонятно почему, но мальчик так и притягивал Тропа к себе.

Бабка зорко следила за Тропом. Она недавно приехала сюда и относилась к Тропу с недоверием. Пес был слишком большой, широкогрудый, мускулистый — чистый волк.

Приходилось стоять и не двигаться, а то бабка вообще могла его прогнать или уйти куда-нибудь с мальчиком.

Бабка села на крыльцо. Мальчик возле нее возился в песке. Вдруг мальчик повернулся к Тропу и сказал:

— У-у-у! Собака, я тебя не боюсь!

От растерянности и радости, что мальчик наконец заметил его, Троп зевнул во всю пасть, вывалил большой красный язык и оскалил громадные клыки.

Мальчик заплакал.

— Собачище — чистый волк! — сказала бабка. — Не плачь, дурачок! Он тебя не тронет. Потел, пошел отсюда! — закричала бабка и замахала на Тропа рукой.

Троп медленно удалился.

В последнее время Петя придумал себе игру, стоило бабке засмотреться, как он улепетывал к воротам. А за воротами проходила шоссейная дорога, и по ней часто проезжали машины.

Бабка начинала ругать Петю на чем свет стоит и ковыляла на своих старых, кривоватых ногах следом за внуком.

Троп внимательно следил за этим неравным соревнованием и зевал во всю пасть.

Однажды бабка ушла в дом, а Петя побежал к воротам. Троп посмотрел беспокойно на двери дома: «Где же бабка?» Отрывисто, коротко залаял, но бабка не появилась. Тогда он в три прыжка догнал мальчишку, захватил своими страшными клыками за рубашонку, приподнял и понес к дому.

Троп шел, высоко задрав голову, чтобы не ударить Петю. А тот сначала испугался. А потом ему понравилось висеть в воздухе. Он начал размахивать руками и ногами и заливисто смеяться.

С этого дня они всегда были вместе. Бабка перестала бояться Тропа, называла его ласковыми именами и повкуснее подкармливала. Петя уже убегал от Тропа при каждом удобном случае. Троп следил за ним одним глазом, отпускал на положенное расстояние, а потом стремительно, неслышными прыжками догонял мальчика и тащил обратно.

Петя иногда ударял собаку по морде, дергал за лапы или хвост, дул в нос, осторожно дотрагивался пальцем до страшных клыков. Троп все терпел.

Иногда они кувыркались, бегали. Тропу было стыдно, что они играют, как маленькие, но уйти от Пети он не мог.

…Прошло несколько лет. Петя сильно вырос, стал выше Тропа, и ему давно уже разрешали гулять за воротами. А Троп был такой же, только чуть-чуть отяжелел, и кое-где в его шерсти появились седые пряди.

Теперь Петю и Тропа знала вся улица. Бабка, когда искала их, всегда спрашивала у соседей:

— Вы наших не видали?

А если ей приходилось идти за ними на соседнюю улицу, то она говорила прохожим:

— Часом, здесь не проходили мальчик с собакой? Мальчик такой беленький, шустрый, а собака — чистый волк.

Когда она их находила наконец, то ругала за дальние прогулки всю обратную дорогу. Петя шел, низко опустив голову, а Троп тащился сзади и зевал.

Как-то Петя и Троп мирно отдыхали во дворе. Они только что немного побегали, а теперь должно было начаться самое приятное. Петя взял щетку и гребень, чтобы вычесать Тропу шерсть.

Троп в ожидании этой процедуры улегся на землю, прикрыл глаза и заурчал. И вдруг до него долетел голос совсем из другого мира. Этот голос звал Петю. Троп все еще лениво поднял голову и посмотрел в сторону ворот.