Жизнь и приключения Лонг Алека

— Как же теперь быть? — спросил Алек, когда судебный исполнитель и полицейский ушли. — Подписчики с нетерпением ждут газету.

— Они ее скоро получат. Прежде всего, газету закрыли не на век, а потом есть выход. Объявим издателем Билла Корна, назовем газету по-другому, подыщем новое помещение и снова будем выпускать. Вот так. Первое время, конечно, придется печатать с осторожностью.

К большому удивлению Алека, Артем тотчас же принялся за организацию новой газеты. И верно, не прошло и недели, как в Брисбене появилась русская газета «Жизнь рабочего». Алек снова с азартом принялся за работу. Он почти полностью освободил Артема от газеты. Федор Андреевич создавал новую социалистическую партию, читал лекции в кружке, писал рефераты, выступал на митингах. Да и Алек с трудом успевал делать все, что было надо.

В конце концов Артем сказал ему:

— Придется тебе уйти из порта и заняться только газетой.

— А на что жить?

— Положим тебе три фунта в неделю, будем выплачивать за счет газеты. Я понимаю, это мало, в порту ты зарабатывал больше, но другого выхода нет. Ты грамотный человек, хорошо знаешь английский и, как я вижу, имеешь некоторые журналистские способности. Так что придется тебе соглашаться.

— Да я ничего и не говорю. Раз надо, так надо. Думаю, что и Айна ничего не будет иметь против.

— Тем лучше. Уходи из порта. Я буду помогать тебе перед каждым выпуском номера.

12

С тех пор как Алек оставил Кремба, он почти совсем перестал бывать дома. Газета отнимала все его время. Теперь он с удвоенным вниманием выполнял свои обязанности. Артем появлялся только перед выходом номера в свет. Прочитывал материал, кое-что исправлял, иногда писал короткие статьи.

Алеку приходилось много читать, проверять сообщения корреспондентов, выезжать из Брисбена на места происшествий. Самостоятельная работа в газете требовала много сил.

Айна приняла его новое положение с удовлетворением, хотя денег в семье уменьшилось. Она радовалась тому, что Алеку не приходится тяжело работать в порту и ему поручили такое важное, ответственное дело. Только его постоянные задержки допоздна в редакции огорчали ее. Правда, и до этого она не была избалована тихими вечерами, проведенными с мужем.

— Ну что же делать, мама, — пожимала она плечами, когда Нина Сергеевна сетовала на отсутствие Алека. — Ты сама понимаешь, как важно то, что он делает. Тебе, наверное, говорил Федор Андреевич? А любить меня он станет больше. Я не успею ему надоесть.

На самом деле она очень тосковала по мужу. Ей не хватало тех коротких минут, что они бывали вместе, но Айна держалась стойко, не упрекала его, не показывала виду.

Удивительный был у нее характер. Спокойный, уравновешенный. Алек знал, что если Айна что-нибудь говорит, то говорит искренне и не покривит душой ни при каких обстоятельствах, даже если ее слова будут неприятны собеседнику. И вместе с тем все она умела сказать так, чтобы не обидеть человека. Чем больше он узнавал ее, тем ближе становилась ему Айна, тем больше он любил ее. Часто он спрашивал у нее совета.

— Я не знаю, может быть, я не права, но мне кажется, что надо поступить так… — мягко говорила Айна.

Как-то в редакцию пришел Артем и сказал Алеку:

— Придется тебе на несколько дней поехать в Сидней. Ты уже знаешь, что там началась стачка рабочих газовых заводов. Мы собираем для них деньги. Эту стачку запретило правительство. А она все-таки разыгралась. Надо посмотреть своими глазами, что там происходит, и дать несколько ярких корреспонденций в «Жизнь рабочего». Найдешь там Комлева, он тебе во всем поможет.

Алек поехал в Сидней. То, что он там увидел, еще раз показало: надеяться на профсоюзы рабочие не могут. Лидеры тред-юнионов были против стачки. Но забастовка прорвала все препятствия и разлилась по городу, как бурная река.

— Сейчас наступил решающий момент, — говорил Алеку Комлев, русский рабочий на одном из газовых заводов, когда они сидели в его маленькой квартире. — Правительство выпустило воззвание к населению Сиднея. К сожалению, у меня его нет, но я читал. Примерно вот что там писалось: «Честные граждане Сиднея! Мы призываем вас всех занять места дезертиров, лишивших город нормальной жизни. Мы должны доказать, что обойдемся без них. Пусть знают это и сделают выводы. Записывайтесь у наших представителей…» Примерно смысл такой.

— Ну и как, нашлись желающие среди «честных граждан» Сиднея?

— Много. Вчера начали вербовку. Записались студенты, врачи, спортсмены, лавочники… Завтра они начинают работать. Это надо посмотреть. Давайте пойдем к заводу утром?

— Непременно. За тем, собственно, я и приехал, чтобы посмотреть все самому.

— Не знаю только, как они смогут работать. Ребята из других профсоюзов не хотят грузить уголь и смазочные масла для газовых заводов. А без угля и масла, сам понимаешь, машины не пустишь.

На следующий день, рано утром, Алек и Комлев отправились к газовому заводу. На улицах чувствовалось необычайное оживление. Большие группы рабочих шли поглядеть, как же «честные граждане» справятся с тяжелой работой.