Жизнь и судьба прапорщика русской армии

Большевики должны были отправить в Германию еще два состава с золотом, но народные волнения в Германии, свержение кайзера Вильгельма, а затем Версальский договор и полное поражение Германии, сняли германские требования к России по репарации. Но золото из большевистской России продолжало утекать, теперь уже к другим инвесторам РСДРП(б) – англичанам и американцам.

Золото и валюта из захваченной большевиками царской казны и частных банков отправлялись на Запад через Ревель. Как стало известно из открытых в последнее время архивов, контролировал этот денежный поток бывший нарком финансов большевиков Исидор Гучковский, который около 40 % от вверенного ему богатства распределял по счетам руководителей Центрального комитета ВКП(б), не забывая и себя. Но по официальной версии это золото уходило через Коминтерн на финансирование европейских компартий, чтобы разжечь пламя мировой революции. Правда, оно почему-то не разгорелось…

(Минин А. Революционная коррупция // Историческая правда. №2. 2018)

В советское время культивировался миф, что первые члены ЦК ВКП(б) – Ленин, Троцкий, Зиновьев и другие, были «кристально честными» людьми, что деньги и власть их интересовали не в корыстных интересах, а только ради того, чтобы облагодетельствовать все человечество. Но ставшие доступными архивные документы показывают, что большевистское руководство, в случае если революция не удастся, готовили себе безбедные пути отхода на Запад. Именно в то время и зародилась «советская коррупция», которая позже разложила изнутри все советское общество.

…Весна 1918 года пришла и залила потоками мартовского весеннего солнца еще темные, но уже пробуждающиеся к жизни южнорусские степи. На хуторе Базилевщина оттепель съежила подтаявший снег, звонко зазвенела капель. Теплый, дурманящий ветер гулял и шумел над полями, неся запах подсыхающих трав и просыпающейся земли.

В такие дни особенно щемило и болело сердце Николая Лозы, когда он вспоминал Галину. Вспоминал каждую ее черточку, жест, взгляд. Он сам не верил в такую любовь, которая захлестнула их в Москве, год назад, весной 1917 года. Любовь, которая захватила все его существование, все думы. Как они были счастливы тогда…

После этих воспоминаний становилось еще горше на душе… Николай старался загнать свои воспоминания подальше в глубину памяти, чтобы никто не мог догадаться, как ему больно и тяжело, даже родной брат Карпуша. Силой воли он попытался перевести стрелки памяти в холодный московский октябрь прошлого года. Октябрь – который переломил всю его жизнь.

При попустительстве еще царского правительства национальные окраины Российской империи, пытаясь обрести независимость, разыгрывали националистическую карту, прибегая к помощи врагов России – Германии и ее союзников.

Украинский сепаратизм, поддерживаемый и подогреваемый деньгами Германии, да и не только Германии, расцвел именно в начале ХХ века. Уже тогда немногочисленные местные националисты начали создавать свою полуфантастическую историю Украины.

Как писал в начале ХХ века крупнейший исследователь «украинского сепаратизма» С. Н. Щеголев, автор двух капитальных исследований: «Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма» (Киев, 1912) и «Современное украинство. Происхождение, рост и задачи» (Киев, 1914): «В конце XIX века провозглашена была в зарубежном Львове доктрина об изолированности культурно-политических интересов малорусского племени. Чтобы углубить отчужденность этого племени от остальной Руси, для него придумали имя – украинского народа, а территории присвоили название Украины. Окрестили свою идеологию «украинством», пропаганду свою назвали «украинским движением». …В 1905 году они принесли в Россию выработанный ими для малороссов особый книжный (украинский) язык. В надежде вытеснить постепенно русскую культуру на Юге России и водворить новую культуру – украинскую».

Либеральная и социальная риторика «украинского движения» привлекла немногочисленных мелких чиновников, сельских учителей, врачей, студентов. Большинство населения Малороссии на придуманную за границей «ридну мову» смотрело как на какую-то абракадабру. Новый язык, с огромным количеством включенных в него польских, немецких и просто выдуманных слов, местные жители не воспринимали и не могли читать.

Современный историк А. Б. Широкорад в своей работе «Тайны февральской революции» приводит примеры, когда профессор Львовского университета М. С. Грушевский просто выдумывал новые слова: вместо слова «поезд» – «потяг», вместо «ярко» – «яскраво», вместо «кругом» – «навколо» и т. д.

Там же Широкорад приводит данные по этническому составу города Киева на 1917 год: «украинцев – 16,4 %, русских – 50,0 %, евреев – 18,6%, поляков – 9,1%, других – 5,9 %». Отсюда становится понятным неприятие более 80 % населения словесной абракадабры создателя «ридной мовы» и сказочной истории Украины профессора Грушевского.