Так как ныне существуют три недуга в богословии — атеизм, иудейство и многобожие, из которых защитником одного стал Савеллий–ливиец, другого — Арий Александрийский, а третьего — некоторые из наших сверх меры православных, то каково мое слово? Избегая всего пагубного в этих трех учениях, держаться в границах благочестия. Нельзя следовать Савеллиеву безбожию и этому новому разложению или сложению, по которому либо утверждают не столько, что Три суть одно, но что каждое из Них есть ничто, — ведь то бытие, которое превращается или изменяется во что‑то другое, перестает быть тем, что оно есть, — либо изображают или создают какого‑то сложного и нелепого для нас Бога, подобного мифологическим животным. Нельзя также, рассекая природы, по Ариеву хорошо так названному беснованию (manias), [814]
замыкаться в иудейской скудости и вводить зависть в Божественную Природу, ограничивая Божество одним нерожденным, как бы опасаясь, чтобы Бог не потерпел ущерба, будучи Отцом Бога истинного и равночестного по природе. Нельзя также противопоставлять три начала одно другому и вводить эллинского многобожия, которого мы избежали. Не подобает быть ни столь" "отцелюбивым" ", чтобы лишать Отца Его отцовства.., ни столь" "христолюбивым" ", чтобы не сохранять за Ним даже сыновства.., а за Отцом — достоинства быть" "началом" "… Итак, нужно и блюсти единство Божие, и исповедовать три Ипостаси, причем каждую с Ее личным свойством.[815]В Слове 22–м Григорий дает более полный список ересей, добавляя к арианству и савеллианству" "Монтанов лукавый дух против Святого Духа" ","Новатову дерзость, или нечистую чистоту" ","продолжающееся доныне неистовство фригийцев, и посвящающих, и посвящаемых почти что с древними обрядами" ","безумие галатов, обилующих многими именами нечестия" ","нынешнее подразделение софистов" ", появившееся из арианского" "деления" ". [816]
Под" "галатами" "подразумеваются последователи Маркелла Анкирского, [817] под" "софистами" ", вероятно, евномиане; остальные перечисленные учения не имеют прямого отношения к триадологии. [818] Всему этому изобилию ересей Григорий противопоставляет один" "орос благочестия" " — "поклоняться Отцу, Сыну и Святому Духу, единому в Трех Божеству и Силе, не предпочитая Одного и не принижая Другого.., не рассекая единого величия новшеством имен" ".[819]Настаивая на единстве Троицы при различии Лиц, Григорий убежден, что учение, которое он исповедует, в отличие от ересей, с которыми полемизирует, не является догматическим новшеством: оно — лишь продолжение и развитие того, о чем говорили православные Отцы первых веков христианства. О единстве Троицы при различии Лиц говорил Афанасий Александрийский. [820]
Формулу" "единый Бог в трех Ипостасях" "ввел в употребление еще Ориген; [821] в IV веке она распространилась в среде омиусиан, чтобы затем стать знаменем ново–никейского движения. Учение о Троице, в понимании Григория, есть часть Предания, которое дошло до него от ранних Отцов и в котором он был воспитан собственными родителями:"…О, если бы нам исповедовать до последнего дыхания и со многим дерзновением то, что является добрым залогом святых Отцов, более близких ко Христу и первоначальной вере, — то исповедание, которое питало нас с детства…"[822] Не вводить догматические новшества, но сохранять" "евангельскую веру" "и" "залог" ", полученный от Отцов Церкви — вот, в конечном итоге, миссия христианского богослова:Пусть никто не погибнет, но все пребудем