Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Как видим, пожертвования Нины Михайловны были очень существенными и в несколько раз превышали следующие за ними по размеру. И это в тот период, когда она уже не только не была «богатой наследницей», но и, в общем-то, нуждалась в средствах. Таким образом, нельзя сомневаться в том, что ее отношение к данному вопросу было более чем серьезным.

В целом Нина Михайловна осталась довольна поездкой на съезд, хотя и не попала на Гокчу. После своего выступления она писала О. А. Федченко: «Милая и дорогая Ольга Александровна! Сердечный Вам привет и добрые пожелания! Съезд очень интересный. Преображенская читала о ледниках Казбека и показывала массу фотографий. Замечательные горные цветы!.. С нами мама, и на Гокчу меня не пускает, придется удовольствоваться одними рассказами! Очень жалко! Т[ак] ч[то] 24-го, уже возвращаемся домой. Я сделала мал[енький] доклад на Съезде о желательности наблюдений метеоров на Кавказе (прочел за меня Тихов). Он очень энергичный — сам делал 6 докладов»[665]. Очень коротко Н. М. Субботина писала Н. А. Морозову по окончании съезда: «… Я в Евпатории и живу как Робинзон 10 лет после кораблекрушения. <…> 3 дня назад приехала сюда из Тифлиса, со съезда, совсем там замоталась! Очень было интересно и жаль, что Вы не приехали! Был только Новорусский и Тихов»[666]. Время, проведенное Ниной Михайловной в Тифлисе, не обошлось, по-видимому, без разных приключений. Всего через несколько лет, но в разгар уже совсем другой жизни она вспоминала в письме к Марье Васильевне Жиловой: «Как Вы поживаете, что поделываете? Поедете ли куда-нибудь в отпуск? Помните нашу встречу в Тифлисе и ванну на нашей квартире?.. А где теперь Тихов? Я не знаю, куда ему писать?»[667] А. Г. Тихов, по всей вероятности, в это время уже был призван в армию…

Рис. 30. Н. М. Субботина (первая слева) на крыльце дома в Собольках. 1910-е гг. (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)

XIII и, как оказалось, последний в истории Съезд русских естествоиспытателей и врачей закончился. Приближался 1914 г. и вместе с ним грандиозное астрономическое событие, привлекавшее к себе внимание и силы как профессиональных астрономов, так и любителей астрономии, — полное солнечное затмение, ожидавшееся 8 августа 1914 г.

Глава 7. Солнечное затмение 1914 г

Полное солнечное затмение, которое должно было наблюдаться в западных губерниях Российской империи 8 (21) августа 1914 г., было одним из наиболее важных событий в жизни российского астрономического сообщества этого времени. Готовиться к нему начали примерно за два года. Различные научные учреждения, образовательные институты, а также всевозможные общества, кружки, так же как и отдельные профессиональные ученые и любители астрономии, выбирали наиболее благоприятные места для экспедиций, проводили инвентаризацию инструментов, при возможности что-то докупали, конструировали приборы в соответствии с собственными запросами, составляли планы и программы будущих наблюдений. Например, в отчете РОЛМ за 1913 г. отмечалось: «Среди работ Астрономической секции в истекшем году немало времени было уделено подготовке к наблюдению предстоящего солнечного затмения 8 августа 1914 г., выяснению числа наблюдателей и средств к предполагаемой экспедиции в полосу полного солнечного затмения и обработке соответствующего материала для помещения на страницах Известий общества»[668].

Дело было серьезным, конкуренция значительной, и поэтому обычной вежливости по отношению к дамам не проявляли. 31 мая 1914 г. Нина Михайловна не без раздражения писала Ольге Александровне Федченко: «Я отказалась от участия в экспедиции Р[усского] А[строномического] О[бщества] — они едут в Трапезунд, куда дам не берут, в Киев, куда ехать мне не хочется, чтобы не сидеть месяц в пыльном городе, и в д[еревню] Молодило Виленской губ[ернии], где наверно будет дождь, а от Крыма отказались. Т[ак] ч[то] я заявила на заседании, что еду с курсистками в Феодосию, и нам дают бесплатный провоз багажа и скидку на билеты. Вот и все. Обо всем остальном приходится заботиться самим и повсюду просить инструменты. Зато мы совсем свободны и никто нас не будет называть бабами и относиться свысока. А труда мы не боимся!»[669]