Читаем Жизнь «Ивана». Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний полностью

После этого жених и невеста идут, держась за руки, либо в другую избу (если в крестьянском дворе две избы), либо к соседу. Там уже накрыт стол, и все приготовлено в ожидании их. Во время этого перехода в другую избу жених имеет право пощупать свою невесту, особенно если ему показалось, что у нее какой-нибудь физический недостаток. Тощие невесты на этот случай обыкновенно надевают на себя массу юбок и сарафанов (друг под дружку), чтобы показаться пышными.

Если жених убедится, что девушка беременна, то может вернуться к отцу и матери и расстроить свою свадьбу, хотя это редко случается. Некоторые малые уже «идут» на «погулявшую девушку» и хорошее приданое, а другие робки и не сумеют хорошо «ощупать» невесту. Так как смотрёнки обыкновенно происходят поздней осенью, да еще под вечер, то в темноте — в сенях или на улице — очень легко это сделать. Жених может и на двор выйти с невестой. Невеста должна уж молчать в таком случае и слушаться.

Приходят в избу. Невестин брат сажает жениха и невесту за стол — в передний угол. Приходят девушки, подруги невесты, и садятся вокруг стола. Сначала ставится на стол женихово угощенье и вино. Пьет сначала жених и невеста, и затем все девушки едят. Когда съедено женихово угощенье, брат невесты ставит невестино угощенье. Пьют и едят тем же порядком. Девушки заигрывают величальные песни. Пляшут (очень часто все девушки напиваются пьяны).

Жених и невеста в это время сидят рядком и едят жамки или щелкают подсолнухи. Им не возбраняется жать друг другу руку и разговаривать между собою. Когда все угощенье кончено и перепеты все песни, жених и невеста опять за руку идут в ту избу, где «выводили» невесту. Тут тоже можно пощупать невесту. Одна баба, женившая своего сына на очень бедной девушке, которая нравилась сыну, все дразнила сына, что у его жены один палец не целый. (Палец у нее был раздавлен в детстве дверью.) Он ей и ответил: «Что же, матушка, уж как я ее щупал, а не догадался, что пальчик у нее не правый, да и ты сама ничего не приметила, когда Таньку выводили».

В этой избе по уходе невесты все время пируют «сваты», то есть, собственно, все старшие. Там жених и невеста опять садятся в передний угол и старшие пьют за их здоровье и величают их. Затем невеста встает и «дарит сватов»: свекру — рубаху, свекрови — платок, другой родне — поручники.

После женихова родня садится на телеги и уезжает, а жених идет домой пешком. Невеста опять рука об руку с ним, провожает его до конца деревни или до ближнего перекрестка. За ними следуют девушки с песнями. Это уже бывает поздно ночью, и если жених не успел пощупать свою невесту раньше во время переходов из избы в избу, то еще и тут может это сделать.

В конце деревни все останавливаются. Жених целует невесту и дарит ей гостинцев (жамок, подсолнухов и яблок). Невеста возвращается домой. Поспешно сбрасывает с себя нарядный платок и ударяется головой о лавку с причитаньем — «криком» (так его у нас называют). Ей вторят мать и сестра:

Кормилец мой батюшка,Родимая моя матушка,Пропили меня горькую, несчастную,Пропили на зеленом вине,Пропили на горелой корочке.Как мне будет идти во чужи люди,К чужому отцу с матерью.Чужому отцу с матерью угождать надо,Угождать надо — все их слушаться[21].

После этого все ложатся спать.

На следующий после смотрёнок день жених иногда приезжает в телеге «катать» невесту с подругами. Он везет их в трактир, где угощает их чаем, жамками, иногда водкой. По дороге девки поют песни, величая жениха и невесту, бьют в косы. Лошадь бывает с бубенчиками и с какими-нибудь тряпицами в гриве.

Накануне свадьбы бывает девичник. Перед вечером, в этот же день — днем приезжают отец и мать жениха за дарами невесты жениху. Они от имени жениха привозят невесте фунт мыла и пару серег.

Девушки, подруги невесты, приходят к ней. Невеста «выставляет» им угощенье и водку. Они ее величают. После того невеста обращается к отцу и к матери (кричит):

Кормилец мой батюшка, Родимая моя матушка, Спасибо вам за хлеб, за соль;Отгостила у вас, отпраздновала —Последний денечек,Последний часочек.

После этого она раздевается и самая близкая ее подруга парит ее в печке и моет жениховым мылом. Девушки поют:

Растопися нова банюшка,Раскалися жарка каменка,Ты рассыпься мелк-крупен жемчуг,Не по атласу, не по бархату,По серебряному блюдечку,Ты расплачься АкулинушкаПеред родным своим батюшкой…и т.д.
Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2

Во втором томе прослеживается эволюция патриархальных представлений и их роль в общественном сознании римлян, показано, как отражалась социальная психология в литературе эпохи Империи, раскрывается значение категорий времени и пространства в римской культуре. Большая часть тома посвящена римским провинциям, что позволяет выявить специфику римской культуры в регионах, подвергшихся романизации, эллинизации и варваризации. На примере Дунайских провинций и римской Галлии исследуются проблемы культуры и идеологии западноримского провинциального города, на примере Малой Азии и Египта характеризуется мировоззрение горожан и крестьян восточных римских провинций.

Александра Ивановна Павловская , Виктор Моисеевич Смирин , Георгий Степанович Кнабе , Елена Сергеевна Голубцова , Сергей Владимирович Шкунаев , Юлия Константиновна Колосовская

Культурология / История / Образование и наука