Жизнь «Ивана». Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний

Отец и мать молодой обыкновенно пируют всю ночь во дворе своего зятя; на утро их провожает домой вся семья молодых и даже сами молодые (в иных деревнях это не проводы, а просто катанье). Едут на нескольких телегах все, разумеется, пьяные — со штофами водки. Бьют в косы, поют песни, родня молодого (бабы) машут над головами рубашкой молодой (это уже непременно).

Такой поезд, разумеется, собирает массу любопытных — смотрят, шутят довольно нецензурно. Заезжают в другие деревни к родным; останавливаются, пляшут и все помахивают той же рубашкой: «И ты так ездила и твою рубашку возили с собой?» — «Знамо ездила, что поделаешь, только уж зажмурилась да не смотрела». Когда, «подняв» молодых, сваха снимает с молодой рубашку, то мать молодого нередко стоит за дверьми, ожидая рубашки. Сняв рубашку с молодой, сваха моет молодую и молодого и затем они уже одеваются. (Случай с матерью, обидевшейся, что сняли рубашку с ее невестки без ее ведома, «за глаза».)

Рассказывают такой случай, что одна «нечестная» девушка, как только уложили ее спать с молодым мужем, призналась ему в своей недевственности и, предложив ему двадцать рублей, попросила его как-нибудь прикрыть ее стыд. Малый поймал цыпленка, оторвал ему голову и его кровью запачкал рубаху молодой, но сваха, к несчастью, все подглядела и подслушала и, передавая рубашку свекрови, объявила, что «не стоит ее на мир нести, потому-то и потому-то». «Теперь уж все это стали бросать, потому, почитай, все девки бесчестные».

В некоторых деревнях девушку-невесту возят предлагать в жены. Девушку «уберут, оденут», и отец, брат или какой-нибудь родственник везет ее по своей деревне и по чужим деревням. По деревне телега едет тихо, отец выкрикивает: «Не надо ли надолбу»; все сходятся смотреть на невесту, и кому она понравится, тот зазывает ее к себе во двор словами: «Дуда, дуда, поворачивайся сюда», и отец с дочерью, или брат с сестрой, входит в избу; невесту еще раз осматривают (более подробно) в избе и условливаются о дне запоя, если она окончательно понравится.

В некоторых деревнях девушки венчаются в сарафанах и уже после венчания надевают паневу, а в других деревнях девушка надевает паневу, когда «обряжается», чтобы ехать в церковь. Это делается так: девушка в одной рубашке стоит на лавке, а брат держит паневу на уровне лавки, предлагая девушке «вскочить» в паневу. Девушка долго не соглашается, отворачивается, говоря: «Хочу — вскочу, хочу — не вскочу». Мать ее уговаривает: «Вскочи, мое дитятко, вскочи, мое милое. Не век тебе, девушка, в девках вековать, будь же умница, будь же разумница». Девушка, наконец, впрыгивает в паневу, которую ей завязывает брат.

По представлению крестьян, самое лучшее, если жених и невеста ровесники — «ровня». Невеста «обижается», если жених ее старше года на четыре-пять: «Помрет ране меня». Собственно, бабы рано старятся, главным образом, только внешним видом своим. Несмотря на неблагоприятные условия для их здоровья, несмотря на болезни даже и истощение, бабы нередко родят в пятьдесят лет, а в сорок пять — сорок шесть лет сплошь и рядом. Я знаю случай, когда баба родила шестидесяти трех лет от роду. Мужу ее было столько же лет, сколько и ей. Баба эта умерла, когда ей минуло шестьдесят семь лет, а муж ее до сих пор жив. Его «последышу»-сы-ну теперь двенадцать лет.

Бывают, впрочем, такие случаи, и тоже не так редко, что муж еще бодрый старик, а жена уже старуха действительная. Это ведет иногда к «снохачеству» (снохачествуют иногда и вдовцы, женив сына). Не надо забывать, что часто жены старше мужей. Нынче на нашей деревне (дворов двадцать пять — тридцать) восемь свадеб и из них две таких: 1) жениху восемнадцать лет — невесте двадцать четыре; 2) жениху двадцать лет — невесте двадцать пять. На этой же деревне я знаю четыре молодых брачных пары, где тоже жены на два — семь лет старше мужей. А лета стариков теряются уже во мраке времен.

Я говорила выше о невзыскательности женихов относительно наружности невест. Нельзя сказать, чтобы все поголовно были невзыскательны, но разборчивые женихи все-таки редкость. У «красивой невесты» (красивой, разумеется, по примитивным крестьянским вкусам) больше «женихов», чем у некрасивой, но какой-нибудь малый, за которого не пошла замуж красивая невеста, совершенно спокойно и невозмутимо женится на самой некрасивой…

В соображениях родительских, как уже тоже было говорено, все сводится к работоспособности невесты, а в последнее время все чаще и чаще к ее приданому (деньгам).

Суеверия