Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Тем не менее положение было трагичным. Незадолго до нападения командир «Капитаны» Диего Тристан был отправлен на берег с корабельной шлюпкой, чтобы пополнить запасы воды. Во время боя он и его люди невозмутимо оставались в шлюпке, наблюдая за происходящим, поскольку, по словам самого Тристана, ему было приказано добыть воду и ничего больше. Когда бой закончился, капитан спокойно пошел вверх по Белену, хотя и был предупрежден о возможности нападения. Диего считал, что это не имеет значения: он получил приказ от Адмирала и может позаботиться о себе сам. Когда лодки находились примерно в лиге от линии берега, где густая листва окаймляла оба берега, индейцы бросились на отряд. Тристан и вся команда были убиты, за исключением одного моряка, который успел нырнуть под воду и уплыть за пределы досягаемости копья. Именно он и сообщил плохие новости, в том числе и ту, что индейцы разбили шлюпку.

Таким образом, ситуация выглядела следующим образом: три каравеллы стояли на открытом месте, имея в своем распоряжении одну шлюпку. Вокруг поселения не прекращались вопли индейцев, а вниз по течению плыли истерзанные трупы Тристана и его людей, сопровождаемые воронами-падальщиками. Весь гарнизон был готов с радостью сбежать, но не мог перевести «Гальегу» через линию отмелей. Вдобавок ко всему, на «Гальеге» не было шлюпки, а Адмирал не мог послать за ними свою единственную.

Пока шел бой, Колумб остался один на борту «Капитаны», стоявшей на якоре более чем в миле от берега. Уже сотрясаемый малярийной лихорадкой, он впал в бред от звуков битвы, последовавшей за этим мрачной тишины и осознания, что Тристан не вернулся. «Я взобрался, – писал Адмирал монархам, – на самую высокую часть корабля и испуганным голосом взывал о помощи к капитанам Ваших Высочеств во все стороны; но никто не ответил. Наконец, со стоном от изнеможения, я заснул и услышал сострадательный голос, говорящий: „О глупый и медлительный в вере и служении Богу твоему, Богу каждого человека! Что сделал Он для Моисея или для Давида, раба своего, больше, чем для тебя? С самого рождения твоего Он всегда держал тебя в особом попечении. И когда Он увидел, что ты достиг поместья человеческого, чудесным образом заставил твое имя звучать над всей землей. Индия, богатейшая часть мира, была Им дана тебе в собственность, и ты разделил ее так, как тебе было угодно. От могучих цепей, коими были замкнуты воды Океана, Он дал тебе ключи. Что еще Он сделал для народа Израиля или для Давида, которого воспитал из пастуха, дабы тот стал царем Иудейским? Обратись к Нему и признай свою вину; твоя старость не помешает тебе в великих деяниях, ибо у Него много и обширных наследий… Не бойся, но верь; все эти скорби написаны на мраморных скрижалях, и не без причины“. Я слышал все это, как в обмороке, но мне нечего было ответить определенными словами, а лишь оплакивать свои прегрешения».

Для «Капитаны» пришлось предоставить костяк экипажа с двух других каравелл, застрявших у берега. В течение восьми дней дела оставались в тупике, погода улучшалась, поэтому не было необходимости менять якорную стоянку, тем более суда не прошли бы через линию отмелей. К счастью, туземцы прониклись «здоровым уважением» к собакам и огнестрельному оружию испанцев, поэтому через три дня исчезли окончательно.

Тем временем другие туземцы, захваченные в ходе рейда на Верагуа и запертые на борту «Сантьяго», становились очень беспокойными. Ночью их запирали под палубой, а крышку люка закрепляли цепью. Однако один раз ночью вахта проявила небрежность и не закрепила цепь должным образом. Некоторые из наиболее предприимчивых пленников нагромоздили балласт внизу и, стоя на камнях, плечами выбили люк, повалив спящих на нем матросов вниз. Прежде чем была поднята тревога, индейцы прыгнули за борт и поплыли к берегу. Затем стража закрыла люк. Когда на рассвете его подняли, чтобы дать другим пленникам подышать свежим воздухом, перед глазами моряков предстало ужасное зрелище: ночью оставшиеся несчастные, в том числе и женщины, собрали имеющиеся в трюме веревки и повесились на палубных балках, подгибая колени во время удушения, поскольку места над головой не хватало.