Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Известие о том, что Колумб высадился на Ямайке, ни в коей мере не вызвало недовольства Овандо, который опасался, что прибытие Адмирала с новой славой открытий заставит монархов восстановить его полномочия вице-короля, что означало бы отставку самого Овандо с весьма прибыльной должности. Он продержал Мендеса в своей штаб-квартире семь месяцев, пока подавлял восстание индейцев самым кровавыми и изощренными способами, которыми не смогли бы похвастаться даже современные завоеватели, вешая и сжигая заживо касиков и других лидеров (всего около 80 человек), включая прекрасную Анакоану. Скорее всего, Мендес добрался до Овандо в августе 1503 года, и только лишь в марте 1504-го ему наконец разрешили отправиться пешком в Санто-Доминго. Там ему пришлось ждать не менее двух месяцев прибытия кораблей из Испании. У правительства была небольшая каравелла в Санто-Доминго, но Овандо не позволил Мендесу воспользоваться этим судном. О Фиеччи мы больше не знаем ничего до самого его возвращения вместе с Колумбом в Испанию. Очевидно, он счел невозможным нанять гребцов для обратного путешествия. Этот генуэзец был свидетелем последнего волеизъявления Адмирала в 1506 году, а после возвращения в родной город несколько лет спустя мы уже видим его командующим флотом из пятнадцати галер в войне против Франции.

В Санта-Глории Колумб и его люди ждали и надеялись, но чем дольше длилось ожидание, тем слабее становились надежды, что гонцы достигли Эспаньолы. Лето сменилось осенью, а осень – зимой. Это мало что изменило в растительности острова, но значительно ухудшило комфортность пребывания, поскольку с приходом зимы пришли северные ветры и дожди. Испанцы, по строгому приказу своего Адмирала прикованные к кораблям, стали боязливы, беспокойны и были морально готовы к мятежу; вокруг братьев Поррас сформировался заговор.

Напомню, что капитан Франсиско де Поррас из Сантьяго и Диего, представитель короны и аудитор, являлись политическими назначенцами и, как и многие люди того времени, никогда не выполняли должной доли работы. Тот же Бартоломео Колумб был эффективным командиром, хотя и не получавшим жалованья капитана «Сантьяго», в то время как Диего Поррас (за исключением учета поступающего на борт золота) все плавание провел в безделье. Несведущие в морском деле, братья не были способны понять веские причины задержки на Ямайке. По их мнению, Адмирал вполне мог бы отплыть на каравеллах на Эспаньолу, если бы захотел. Конечно, сейчас каравеллы никуда не годились, но капитан Поррас серьезно полагал, что смог бы «дотянуть» их до цели, если бы только позволил генуэзец. Среди моряков поползли самые разные слухи. Какие только абсурдные версии не обрели повсеместное распространение! Оказывается, старый добрый «Сантьяго» не таил никакой опасности: это было вполне пригодное судно, но Адмирал зачем-то выбросил его на берег! Колумб отбывает срок изгнания – разве вы не заметили, как ему не позволили выйти в Санто-Доминго? Он не может вернуться туда, не собирается этого делать, а каноэ были посланы исключительно для того, чтобы поправить его золотой бизнес или что-то еще в этом роде. Вполне вероятно, что, если придет испанский корабль, он все равно оставит людей здесь на растерзание индейцам, как это случилось с теми беднягами в Навидаде (именно это случилось бы с нами в Белене, если бы только аделантадо не захотел спасти свою шкуру). Единственный разумный выход – захватить каноэ, похитить нескольких индейцев в качестве рабочих рук и бежать на Эспаньолу. Какой, во имя всего святого, смысл лежать здесь и гнить на мели только ради того, чтобы угодить нищим генуэзским авантюристам? Возникали разумные возражения. Предположим, мы доберемся до Эспаньолы, а как насчет того, что нас потом будут судить за мятеж? Ни в коем случае. Губернатор Овандо – враг Адмирала, который был бы рад видеть нас, но только без Колумба. Кто платит нам жалованье? Фердинанд и Изабелла? Нет, это осуществляет великолепный дон Алонсо де Моралес, верховный казначей Кастилии, чья возлюбленная – сестра кабальеро Франсиско де Порраса! Последний аргумент завершал любой спор. Он подразумевал, что братьям Поррас могут сойти с рук и мятеж, и убийства, и все остальное, что они планируют сделать.

Примерно из сотни моряков, оставшихся в Санта-Глории, сорок восемь присоединились к заговору, а поскольку сам Адмирал переживал сильнейшие приступы артрита, у них имелись все шансы на успех. После унылого Рождества и несчастливого Нового года, когда не оставалось ни вина, ни кусочка настоящей христианской пищи, 2 января 1504 года братья Поррас пошли на прямую конфронтацию.