Жизнь-копейка (СИ)

   Глядя на неё, Саша интуитивно чувствовал нечто такое и по-этому он даже рассердиться или обидеться на неё не мог. Он был очень благодарен ей за то доверие, которое она ему оказывала своим вниманием и интересом к его проблемам, как к своим. И он впервые получил возможность сдружиться с девушкой, но так, что дружба эта стала для него главнее всего на свете, хотя он и понимал, что в плане развития этой дружбы у них перспектив не было никаких. Её отзыв о муже окончательно развеял в нём все надежды.

   Домой Оля вернулась, как всегда, к обеду. Её состояние было несколько возбуждённым и, конечно, не осталось не замеченным её родителями. Но Анна Сергеевна просто молча улыбалась, а Николай Васильевич улыбался с некоторой хитринкой в глазах. Но они ни о чём её не расспрашивали и обед прошёл почти молча.

   Но вот обед закончился и, пока Оля с Анной Сергеевной убирали посуду и наводили порядок в столовой, Николай Сергеевич, сидевший с газетой в руках, в конце всей процедуры, вдруг, спросил Олю:

   - Ну, как там поживает Марк Анатольевич? Я давно его уже не видел.

   Олю этот вопрос удивил ещё больше, чем познания Марка Анатольевича о ней. Она сразу несколько смутилась, но потом сама спросила:

   - А откуда вы о нём знаете?

   - Оленька, - хитро улыбаясь, произнёс Николай Васильевич, - я знаю больше, чем твой Марк Анатольевич.

   Анна Сергеевна, тем временем была удивлена не меньше Оли и с интересом переводила

   взгляд свой с одного на другую и обратно. А Николай Васильевич продолжал:

   - И так, ты сегодня была в лаборатории Института Общей Физиологии имени академика Павлова - правильно я говорю?

   - Да, - совсем опешив, отвечала Оля.

   - Была вместе с Сашей (твоим новым знакомым), который заинтересовал тебя рассказом о своём удачном избавлении от психоза коммуникабельной функции. И тебя заинтересовал вопрос о наличии у тебя защитной ноосферы. Так?

   - Да, - снова подтвердила Оля.

   - Замечательно! Но ты не хочешь поделиться с нами тем, что тебе там сказали?

   - Я с радостью всё расскажу, хотя и сама не всё поняла, - ответила с некоторым облегчением Оля.

   - Это ничего, надеюсь, мы вместе разберёмся.

   - Марк Анатольевич так и сказал, чтобы я по всем неясным вопросам обратилась к вам, папа. - Оля впервые назвала его папой, но она не чувствовала никакой неловкости от этого. Она теперь была уверена, что, раз личная ноосфера Николая Васильевича теперь служит для неё Ангелом-хранителем, значит она теперь его дочь по всем законам природы.

   Николай Васильевич подошёл к Оле и, обняв её за плечи, поцеловал её в висок, а потом сказал прочувствованно:

   - Спасибо тебе. Доченька! Не знаю почему, но у меня всегда было такое ощущение, что ты и есть моя дочь. По этой причине я и боролся за тебя ещё тогда, когда ты была совсем маленькой. И это ещё не всё. Если бы ты не понравилась Анне Сергеевне, ничего бы этого не произошло. А так, ты и её можешь считать своей мамой.

   - Да, конечно же! - Воскликнула Оля. - Я её ещё раньше, чем вас стала называть так. Просто, перед вами, мне всегда было немного страшновато.

   - Неужели?!

   - Да-да, милый! - добавила Анна Сергеевна. - Я сколько раз тебе говорила, что хорошо, что ты себя не видишь со стороны, а то бы ужаснулся - у тебя всегда такой строгий, неприступный вид, что любой пыл охладит.

   - Я представляю, как трудно вам было полюбить меня, девочки мои!?

   - Ну, такие мы уж женщины существа, что нас ничто не может остановить, если что понравится, - произнесла Анна Сергеевна.

   - Тогда мне повезло с вами обоими.

   - Очень важно, чтобы ты это никогда не забывал, - сыронизировала Анна Сергеевна.

   - Постараюсь.... А сейчас вернёмся к вопросу, который Оля хотела мне задать....

   - Марк Анатольевич назвал ноосферу, которая меня опекает, "Ангелом-хранителем". И меня это несколько смутило - мы что, снова возвращаемся к вере в Бога?

   - Ах, вот в чём дело? Придётся тебе кое о чём рассказать.

   Они перешли в общую комнату и расположились поудобнее. Анна Сергеевна улеглась на диван, с которого она всегда смотрела телевизионные передачи. Оля уселась в её ногах, а Николай Васильевич остался стоять, заложив руки за спину - так он всегда что-то основательное разъяснял, расхаживая по коврику туда-сюда.

   - Сначала я раскрою тебе небольшой секрет. Марка Анатольевича я знаю давно. Мы когда-то работали вместе в лаборатории, изучавшей вопросы ноосферологии. Я тогда уже работал над докторской диссертацией, а он над кандидатской. Кстати, он был самым молодым у нас в лаборатории. Я-то уже давно на пенсии, а он, я полагаю, ещё не достиг пенсионного возраста. Но не в этом, собственно, дело. А мы с ним оба остались в России, когда нашу лабораторию закрыли, как и тему, над которой мы работали.

   - А почему? - удивилась Оля.

   - Видишь ли, Оленька, власть имеет беспардонное свойство охранять свои устои и любыми средствами. И если даже в науке появляются какие-то открытия, которые могут поколебать устоявшийся режим, то к этим открытиям относятся, как к государственным преступникам.

   - Неужели это так?