Жизнь, которая не стала моей

– Да, это общая система, но детей с особыми потребностями передают в специальные агентства – Святой Анны или в «Новые возможности для детей». У нас действуют программы адаптации детей как с умственными, так и с физическими нарушениями. Я работаю с глухими и слабослышащими детьми, которые поступают в Святую Анну.

– Так что курсы – это приработок?

Он кивнул:

– Подумал, будет интересно. Второй раз в жизни преподаю. Как я справляюсь?

– У вас прирожденный талант, – искренне ответила я. – Вы знаете язык глухонемых с детства?

На миг его улыбка померкла.

– Мой младший брат родился глухим, – сказал он. – Когда он начал осваивать язык жестов, родители заодно обучили и меня. Так что не помню даже такого времени, чтобы я не знал этого языка. – Он приумолк, снова улыбнулся, вспоминая: – Это был наш тайный язык. Никто нас не понимал, когда мы на нем разговаривали.

– Круто!

Он подмигнул:

– Точно, я просто потрясный. Но хватит обо мне. Почему вы стали музыкальным терапевтом?

– Длинная история. – Мне не хотелось рассказывать о Патрике. – Если совсем коротко: человек, которого я любила, убедил меня, как важно заниматься тем, чем я по-настоящему увлеклась.

– Я так всегда и говорю, – кивнул он. – Жизнь слишком коротка, нельзя отказываться от своей мечты.

Я с трудом сглотнула:

– И он так всегда говорил.

– Похоже, он – классный парень.

– Был, – печально улыбнулась я.

– Так, – после неловкой паузы сменил тему Эндрю. Тоже откашлялся. – Могу я задать вопрос?

– Конечно. – Я прихватила вилкой несколько кусочков картошки фри и наконец отодвинула от себя тарелку. Меня замутило – то ли бургер все-таки был великоват, то ли я разволновалась от воспоминаний.

– Послушайте, не стану ходить вокруг да около, и вы тоже, пожалуйста, не стесняйтесь отказаться, если вам это не подходит. У нас в Святой Анне есть несколько слабослышащих и глухих детей, я бы хотел попробовать с ними что-то новое. Хорошие детишки. Платить я вам сейчас не смогу, мы исчерпали годовой бюджет – купили двум ребятам имплантируемые слуховые аппараты, но, если вы собираетесь работать с глухими пациентами, тут бы как раз и попрактиковались.

– Хм, – пробормотала я, прикидывая, как бы отказаться повежливее.

– Все-все, не смею настаивать. – Эндрю дал обратный ход. – Безумная идея, да? Просто я все думаю, как подобраться к этим детишкам, понимаете? А тут вы. Но, наверное, вам они не очень подходят.

Я все еще сомневалась.

– Зависит от ребенка и от того, какая ему нужна помощь, – сказала я наконец. – Так-то музыкальная терапия применяется в самых разных ситуациях.

Он улыбнулся:

– Секретное оружие, поражающее любую цель. – Смолк, покачал головой. – Видимо, я слишком много времени провожу с детьми, вот и вообразил вас героиней комикса с волшебной панфлейтой.

Я засмеялась в ответ:

– Увы, я понятия не имею, как играть на пан-флейте.

– Разбили мои надежды в прах, Кейт. И что, плаща с капюшоном у вас нет?

– Изредка надеваю, – на полном серьезе ответила я, и он засмеялся. Я набрала в грудь побольше воздуху и решилась: – Так что вы хотели сказать об этих детях? Чем я могла бы, по вашему мнению, им помочь?

– Двум из трех девочек имплант поставили недавно, так что они еще только учатся говорить и воспринимать речь на слух. Конечно, через слуховой аппарат музыка звучит с искажениями, но, насколько я понимаю, они все-таки могут получить от нее удовольствие. Как вы думаете, может музыкальная терапия ускорить речевое развитие? И выманить их из скорлупы? Или я не прав?

Я задумалась.

– Знаете, вы, наверное, правы: я бы могла им помочь, – словно со стороны услышала я собственный голос. – Рада буду попробовать.

– Правда? Кейт, честное слово, вы же себе не представляете, как много вы могли бы сделать. Особенно одна девочка, никак не подберу к ней ключик, а вы, может быть, сумеете достучаться. – Он улыбнулся, покачал головой. – Ох, извините. Опять забегаю вперед. Придется попросить вас заполнить кое-какие бумаги, но с этим мы быстро управимся. Я так рад, что удалось вас соблазнить.

– И я рада, – ответила я. Как ни странно, это была чистая правда.

Подскочила официантка со счетом, Эндрю настоял, что платит он.

– Уж это-то я могу себе позволить, Кейт, – заявил он. – И буду каждую неделю покупать вам такой бургер, если вы возьметесь помочь моим ребятам.

В тот момент, когда я торопливо записывала для Эндрю свои контактные данные, мне пришло в голову: должно быть, эти странные видения затем и были мне посланы – напомнить, что я могу что-то дать людям, что-то новое, а то мои занятия совсем уж превратились в комфортную рутину. И мне сразу стало легче: тугой узел внутри словно бы ослаб.

Глава 10

Дэн вернулся домой к ночи, когда я уже спала, так что рассказать ему об Эндрю и о том, что я пообещала заниматься с детьми из Святой Анны, я могла только на следующий день после работы. Я позвонила ему из электрички – ехала повидаться с Джоан, как у нас было заведено после смерти Патрика: раз в месяц.