Жизнь Лавкрафта

   Проблема в том, какой вывод делать из последнего предложения (рукопись, или машинопись, с предполагаемыми правками Лавкрафта не сохранилась). То, что Лавкрафт говорит о "незначительных словесных изменениях", не должно заставить нас преуменьшить его роль, так как, возможно, это просто пример обычной его скромности. Кроме того, странно, что впоследствии Римель не написал ничего даже отдаленно настолько хорошего (или, во всяком случае, настолько лавкрафтианского), как этот рассказ. Римель (или Лавкрафт) взял затасканный мотив "безумного доктора" и сделал его менее банальным и нелепым благодаря крайне сдержанному изображению - тому, что больше намекает, нежели открыто заявляет; и хотя "внезапный" финал - человек, чье тело поражено проказой, обнаруживает, что его голова отсечена, а затем прикреплена к телу другого человека (видимо, чернокожего) - едва ли застанет бдительного читателя врасплох, история следует примеру рассказов Лавкрафта, в которых рассказчик до самой последней строки не может заставить себя признать, решительно и недвусмысленно, ужасную правду.

   "Эксгумация" сначала была отклонена, а затем, в начале 1936 г., принята Фарнсуортом Райтом; но в "Weird Tales" она появится только в номере за январь 1937 г. Позднее еще одна вещь Римеля, "Металлическая комната", вышла в "Weird Tales" (март 1939 г.), но ни она, ни что-то еще из опубликованных вещей Римеля (кроме "Дерева на холме") не несет на себе явного отпечатка стиля Лавкрафта - даже при том, что Лавкрафт, похоже, просматривал и, возможно, даже слегка правил другие вещи Римеля того периода.

   Между тем, Лавкрафта ждали новые путешествия. 20-23 сентября он провел в Массачусетсе в компании Эдварда Х. Коула, но на сей раз поездка вышла не слишком веселой: им была вверена печальная обязанность рассеять прах ветеранши самиздата Дженни Э.Т. Дау (1841-1919, мать Эдит Минитер) в окрестностях Уилбрема, где она родилась. Это был тот самый район "Данвича", и Лавкрафт с удовольствием обнаружил, что "Ничто не изменилось: холмы, дороги, деревня, мертвые дома - все те же".

   22-го числа Коул с семейством взяли Лавкрафта с собой на Кейп-Код, по дороге проехав через Хайянис и Чатем (последний - самый восточный населенный пункт в Массачусетсе). На следующий день компания исследовала Линн и Суомпскотт на Северном побережье, и тем же вечером Лавкрафт отправился домой.

   Еще одной поездкой, в которую Лавкрафт успел до холодов, на всю зиму загонявших его в дом, стал день (8 октября), проведенный в Нью-Хейвене, куда их с Энни отвез на автомобиле некий друг. Лавкрафт несколько раз проезжал через этот город, но ни разу здесь не останавливался. Он пришел в восторг - особенно от кампуса Йельского университета и его зданий в псевдоготическом стиле. Он мечтал посетить Нью-Хейвен еще раз, но так и не смог.

   Но даже это оказалось не концом годичного цикла путешествий - в 6:00 часов утра 16 октября Сэм Лавмен прибыл в Провиденс на корабле из Нью-Йорка, и двое друзей провели два дня в Бостоне, исследуя книжные магазины, музеи, древности и тому подобное. Лавкрафт сокрушался по поводу сноса двух старинных зданий в районе Норт-Энда ("Фотомодель Пикмена").

   В середине октября 1935 г. Лавкрафт нарушил самоналоженное ограничение на соавторские работы, взявшись править рассказ Уильяма Ламли "Дневник Алонсо Тайпера" [The Diary of Alonzo Typer]. Ламли состряпал безнадежно безграмотный черновик рассказа и отправил его Лавкрафту, который из жалости к старику полностью переписал рассказ, правда, сохранив, насколько удалось, идеи и даже особенности стиля Ламли. Версия Ламли дожила до наших дней, хотя лучше бы этого не случилось. В ней мы попадаем в некий "дом с привидениями", видимо, расположенный в северной части штата Нью-Йорк (Ламли жил в Буффало) - похоже, голландская семья, некогда проживавшая там, разбудила странные силы. Рассказчик, исследователь оккультного, пытается разгадать загадку дома, но завершается версия Ламли крайне неопределенно - исследователь ожидает некой таинственной участи, пока снаружи грохочет гром и ярятся молнии. Некоторые моменты повествования неумышленно комичны - как, например, когда рассказчик поднимается на холм, чтобы продекламировать напев, найденный им в странной книге, но к его разочарованию ничего особенного не происходит; он заключает лаконично: "Повезет в следующий раз".

   Лавкрафт сохранил, сколько смог, из этой вздорной мешанины - включая такие выдумки Ламли как "Книга Запретных Вещей", таинственный город Йиан-Хо и т.п. - но хотя бы придал сюжету некоторую связность и осмысленность. Результат, однако, по-прежнему тягостен. Лавкрафт чувствует, что необходим сообразно "катастрофический" финал, так что он изображает, как рассказчик обнаруживает сосредоточие ужасов в подвале дома - для того, чтобы быть схваченным монстром и при этом героически (абсурдно) строчить в своем дневнике: "Слишком поздно - ничто не поможет - материализовались черные лапы - меня тянут в подвал..."