Читаем Жизнь Лавкрафта полностью

   По-видимому, это и был Исторический Клуб Ист-Сайда, чьи собрания продолжались даже после того, как участники закончили школу. Если Манро не ошибается относительно их возраста, тогда эти заседания тогда происходили точно в то самое время (1910 г.), когда по уверениям Лавкрафта он "сторонился общества людей", а, в особенности, своих друзей. Гарольд Манро делает любопытное заявление, что "После дней на Хоуп-стрит я ни разу не разговаривал с Говардом, хотя видел его несколько раз"; но мы-то знаем, что Лавкрафт и Гарольд в 1921 г. вместе побывали в Сельском клубе Грейт Медоу. В действительности, как покажут дальнейшие события, Лавкрафт никогда не утрачивал связи с семейством Манро; так что рассказ Эддисона П. Манро относительно встреч в "клубе" вполне может быть правдой. Далее он говорит:


   Иногда мне удавалось поговорить с ним, и он всегда поражал меня зрелостью и связностью своей речи. Особенно мне запомнился один случай. Когда я был членом Сената Р.А. в 1911-1914 гг., у нас на повестке дня было несколько важных мероприятий; Говард как-то вечером завел разговор об этих мероприятиях, и я был изумлен его осведомленностью относительно вещей, которые обычно не интересны молодому двадцати лет отроду. Честно говоря, он знал больше, чем 75 процентов сенаторов, которые проголосовали за них.


   Вряд ли Манро ошибается насчет срока своих полномочий в Сенате Род-Айленда, так что, видимо, его воспоминания точны. Своей осведомленностью о политической жизни Род-Айленда Лавкрафта, несомненно, хотя бы отчасти был обязан тому факту, что он - вероятно, именно тогда - от корки до корки проштудировал всю подшивку Providence Gazette and Country-Journal (1762-1825) в Публичной библиотеке Провиденса. Несомненно, он регулярно читал и Providence Journal (или, скорее, ее вечернее издание, Evening Bulletin, на которое подписывался и впоследствии).



   То, что Лавкрафт продолжал общаться, как минимум, с одним из Манро, объясняет существование двух любопытных, хотя и посредственных стихов: "Стихи, предназначенные Шурину Друга Автора в подарок на Новый Год" и "М-ру Манро за его Поучительный и Увлекательный Рассказ о Швейцарии". Первое стихотворение не датировано, но, вероятно, написано в 1914 г.; рукопись второго датирован 1 января 1914 г. "Друг автора" из первого стиха - это Манро, хотя я и не знаю который из них. В "Представляя м-ра Честера Пирса Манро" Лавкрафт сообщает, что отчет о Швейцарии был написан Честером, хотя и не уточняет, с какой целью; возможно, это было университетское задание. Одно двустишие невольно описывает отшельничество самого Лавкрафта:

Th' untravell'd student, close within his doors,

The lofty peak and crystal lake explores.


   Лавкрафт - чья нога до 1921 г. не ступала за пределы штатов Род-Айленд, Массачусетс и Коннектикут, который ни разу не переночевал под чужой крышей между 1901 и 1920 гг. и который (главным образом, по финансовым причинам) никогда не покидал Северную Америку, - должен был находить идею поездки в Швейцарию столь же фантастической, как и поездки в Антарктиду.



   Вот как Лавкрафт описывает свою литературную деятельность во время этого "пустого" периода:


   Работы по химии - плюс некоторые исторические и краеведческие исследования, - вот что наполняло годы моей немощи примерно до 1911, когда меня потянуло к литературе. Тут я устроил своему стилю самую основательную ревизию; раз и навсегда очистив его от некоторых гнусных газетных штампов и нелепых подражаний Джонсону. Мало-помалу я выковал орудие, которое следовало выковать десятилетие назад - пристойный стиль, способный передать то, что я желал сказать. Но я по-прежнему писал стишки и тешил себя иллюзией, что я - поэт.


   Любопытнее всего то, что у нас почти нет образчиков его прозы за период между "Алхимиком" (1908) - или последней астрономической заметкой для Providence Tribune, "О солнечном затмении в июне" (1 июня, 1908)... смотря, что было написано позднее, - и первой заметкой для Providence Evening News 1 января 1914 г. Есть курьезное письмо в редакцию Providence Sunday Journal (3 августа 1913 г.) с жалобой на неудобное расположение концертной площадки в парке Роджера Уильямса (судя по письму, Лавкрафт часто бывал на этих концертах) и довольно неправдоподобным предложением выстроить громадный концертный зал наподобие Дионисийского театра в Афинах. Есть еще несколько писем, которых я коснусь чуть ниже.

   Зато сохранился целый ряд стихов, вероятно, написанных "около 1911" или чуть позже. Немногие из них заслуживают какого-то внимания, но одно представляет биографический интерес: "Члены Мужского клуба при Первой Универсалистской церкви Провиденса, Р.А. - своему Президенту, готовому уехать во Флориду для поправки здоровья".

Перейти на страницу:

Все книги серии Шедевры фантастики (продолжатели)

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее