Жизнь Ленро Авельца

Не их вина, что родились в примитивном, окружённом великой красотой, но дремучем, полном ненависти мире; моя удача, что я не родился там. Наверное, их жизнь шла бы своим чередом и без политических прав и свобод; наверное, образование, кроме навыков ведения сельского хозяйства, было бы им обузой; их вполне устроило бы, приди к власти очередной диктатор или тиран, лишь бы был порядок, и им вовсе не было нужно, чтобы непонятные люди из далёких стран приходили и «освобождали» их.

Они бы поддержали любую партию, кто обещал бы стабильность и уверенность в завтрашнем дне; они пошли бы за фанатиком и завербовались бы в армию, уверенные, что в смертях их детей был смысл. Озлобленность и невежество политиков питает озлобленность и невежество избирателей. Вот поэтому я всегда был противником демократии, что, однако, не делает меня другом диктаторов, параноиков и маньяков.

Свобода и интеллект обрекают на принятие тяжёлых решений. Порой они весят больше, чем жизни людей, иногда от них зависят судьбы мира, и я не преувеличиваю. Вся болтовня Толстого, Маркса и Ленина меня даже не забавляет: нет никаких мифических «масс», есть личности, которые принимают решения. И завтра какая-то из этих личностей будет решать, жить вам или умереть. Надеюсь, та личность, от которой зависит ваша жизнь, будет достаточно моральна и притом достаточно решительна и не погубит вас промедлением.

Вы не поймёте ни Уэллса, ни Мирхоффа, ни меня, ни даже богомерзкого Торре, если сами никогда не принимали тяжёлых решений. Не верьте тем, кто скажет, что это просто. За моими плечами горы человеческих тел, растерзанных законов и поруганных святынь. Я знаю цену тяжёлым решениям, а вы не судите и не судимы будете – это моя прерогатива. Я понимаю, почему Уэллс действовал так; и я знал, что если сейчас мы не принесём в этот бедный край свободу на крыльях ракет, то наши враги принесут туда геноцид.

Решения Уэллса себя оправдали.

Через год Северный альянс завершил войну, и лет на пять Южная Африка успокоилась, постепенно перейдя под косвенное управление Организации. Ей занимались мои коллеги, и я много слышал о продолжающихся терактах, путчах, налётах на нефтяные вышки и так далее. Но разве это могло сравниться с полномасштабной войной?

Сейчас там снова разгораются конфликты: в долине реки Конго всё тянется гражданская война, в Кейптауне снова жгут белые кварталы, в Виндхуке опять танки на улицах. Я бы хотел окончить все войны навсегда, установить тысячелетний мир – но я не бог, и люди, с которыми я делю планету, слишком ущербны, чтобы из моего начинания вышел толк.

А вот из выигранной нами войны толк вышел. Через полтора года Генеральная Ассамблея по представлению Совбеза приняла резолюцию об Армии Земли.

6. Армия Земли

Нет, я не собираюсь вас убеждать, что это было необходимо. Тем более я не буду оправдываться.

С возрастом я вообще перестал верить в безальтернативные решения. Если вы спросите, стала ли планета безопаснее после того, как Евросоюз, Россия, США, Япония, Корея, Австралия, Новая Зеландия и ЮАР отдали свои вооружённые силы в распоряжение Организации, вы не услышите уверенного «да» от меня.

Примкни к соглашению остатки Китайской Республики – города-государства побережья Шанхай и Гонконг, унаследовавшие ядерные арсеналы, – а ещё Индия, Пакистан, Аравийский альянс, Израиль и Южная Америка… да, мир бы изменился. Но они испугались. И вымучили обязательство сделать это в ближайшие пятьдесят лет. Их трудно упрекнуть: китайские равнины к западу от побережья и к северу от Мьянмы стали небезопасным местом, где на останках красного левиафана в облаках ядовитых отходов пытались взять реванш банды коммунистов-анархистов, а на Ближнем Востоке вело свой вечный джихад бронзовеющее Исламское Государство.

Организация давала гарантии защиты – но кто бы ей поверил? Всю свою историю человечество только и делало, что обманывало и предавало, но разве Организацией руководили марсиане? «Отказники» поступали по-своему мудро: хотели посмотреть, как будет действовать Армия Земли. И та их не подвела.

Отправилась воевать в Исламское Государство, вернулась в Африку, разворошила гнёзда анархистов в Китае, а ещё оказалась столь эффективна в Шанхае, что теперь кое-кто зовёт её Welt-Wehrmacht.

Но тогда предвидеть это мог разве что Энсон Карт, сразу после войны в Африке опубликовавший знаменитое расследование наших «военных преступлений». «Вы убийцы: не навоевались?» – так называлась его статья, где он предрёк новые войны и новые катастрофы. «С победой демократии не победит свобода», – писал он с таким апломбом, что вывел меня из себя.

Я знал, что мы по-разному смотрим на мир, но впервые Энсон (а я считал его другом) не только выступал против, но фактически обвинял лично меня. Он провёл не пунктирную, а настоящую границу между нами: с траншеями, окопами и блиндажами. Сегодня я понимаю, что оттуда идёт отсчёт дней до его смерти; но тогда я просто взбесился и отмахнулся, потому что он молол языком, а я делал дело и менял мир.