Жизнь леса

Молодые дятлы сидят в темной глубине дупла, и когда подрастут, почти не переставая, верещат и пищат, просят пищи у своих родителей. Особенно сильный гвалт несется из дупла, когда с соседнего дерева раздается резкое «кик-кик»: это подлетела с лакомой добычей в клюве старая птица. В это время между птенцами начинается свалка: каждый желает оказаться у свободного края дупла, близ выхода, чтобы, зацепившись острыми коготками за край, высунуть свою возбужденную голову с открытым клювом навстречу добыче. Часто среди пяти-шести птенчиков некоторым, более юрким и ловким, особенно везет; отталкивая соседей, один из таких более шустрых схватывает корм. Поэтому, когда выводок уже покидает дупло, среди братьев и сестер оказывается один или два заморыша.

Как-то около ели, на которой помещалось дупло пестрого дятла, я устроил укрытие: на три вбитые крепкие палки укрепил зеленую материю, на специальные пристежки прицепил лапник забрался под полог и из этой засады, просунув телеобъектив зеркальной камеры в специально сделанную прорезь, наблюдал к снимал дятлов.

Много забот предстоит дятлам, чтобы выкормить своих жадных крикливых детей. Я наблюдал, что в течение часа старые птицы подлетают с добычей пять — семь раз. Трудовой день дятлов в конце июня начинается рано, часа в три утра, а заканчивается около девяти часов вечера. Таким образом, до вылета птенцов трудолюбивые родители подлетают к ним с кормом в течение суток не менее ста — ста двадцати раз, а когда птенцы еще не оперились, родители кормят их еще чаще.

Орнитологи проводили тщательные наблюдения над разными пернатыми, чтобы определить продолжительность «рабочего дня» взрослых птиц — родителей и узнать, сколько раз приносят они корм своим детям. Эти данные можно привести в виде таблицы:

(В исходном файле таблица отсутствует)

Рассматривая таблицу, мы обращаем внимание на относительно редкое кормление птенцов у стрижей. Это объясняется тем, что стрижи летят кормить детей только туго набив свой пищевод, главным образом схваченными на лету двукрылыми. Сборы каждой значительной порции корма требуют много времени. Деятельность стрижей начинается очень рано и относительно поздно заканчивается. Я наблюдал в начале июля около Галича, где в это время стоят «белые ночи», что стрижи заканчивают свои воздушные эволюции и охоту в 10 час. 45 мин. вечера, а утром вылетают на охоту в 2 часа 30 мин. Таким образом, эти пернатые отдыхают какие-нибудь 3 1/2 часа. Все «рабочее время» у них проходит в движении, на лету; садиться на землю или на деревья они, из-за особенностей строения своих очень коротких лапок, не могут (Все четыре пальца лапки стрижа направлены вперед. При длинных крыльях и таком строении лапок стриж, севший на землю, только с трудом может оттолкнуться от земли и подняться в воздух. Обычно стриж не садится, а подвешивается, зацепившись коготками за ствол дерева). Подсчитано, что стриж за «рабочий день» может налетать до одной тысячи километров!

Из таблицы видно также, что скворцы, по сравнению с другими мелкими воробьиными, относительно редко приносят корм своим птенцам. Это объясняется тем обстоятельством, что скворцы летают за добычей сравнительно далеко, иногда за один-два километра на луга, огороды, в заливную пойму, чтобы там поживиться, а мухоловка, горихвостка и синичка находят свою мелкую добычу тут же в ближайшем соседстве с жильем.

Интересно наблюдать поведение старых крапивников около их гнезд или близ уже вылетевших птенцов. При приближении человека эта крошечная птичка приходит в сильное возбуждение. Вздрагивая всем телом и подняв вверх свой куцый хвостик, крапивник все Бремя вертится около потревожившего его покои человека, издавая громкий крик, предупреждающий птенцов и звучащий вроде трещащего «тиррик-тиррик». А молодые уже летающие птенчики, — как комичны они! Во время одной экскурсии в густом лесном логе, поросшем целой зарослью папоротника, осинника и редкими елками, — место, куда я любил ходить и наблюдать жизнь пернатых, — мне удалось найти целый, неразбившийся выводок крапивников. Было забавно видеть, как все это общество слетелось вокруг меня, причем любопытство юных крапивников доходило до того, что птички садились от меня буквально на расстоянии шага; лазая с необыкновенным проворством и перепрыгивая с ветки на ветку, они перекликались своими трещащими голосами. Птенцы имели вид вертящихся бурых шариков — так быстро и оживленно они двигались. Но вот послышался более громкий и тревожный крик старой птички, и мгновенно весь выводок полетел на этот зав.