Жизнь, любовь и белое облако. Сборник рассказов

Роберт Иванович (названный так родителями в честь любимого поэта Рождественского) наливал хорошую водку – ибо от вина, и тем более, виски, тётка наотрез отказалась, махая руками – и оживлённо беседовал с Георгиевной.

– Ну, как там наши места, Георгиевна? – радостно вопрошал он.

– Да куда же они денутся! Живут-поживают! А как вы то в этой Москве? Вот уж жить не смогла бы! – против обычного весело отвечала тётка.

– А Лидка что не приехала, а? Вот же зараза! – восклицал Роберт Иванович.

– Да куда же ей ехать? – резонно вопрошала Георгиевна. – Кому там работать, если не ей? Она, если так пойдёт, у нас на всю больницу скоро одна останется! Оптимизация, мать её! Иваныч, ты бы с братом поговорил, а? Он хоть и не из наших, но пусть заступится, а? А то глядишь, и без больницы останемся…

И так далее.

– Пап, мы поедем, погуляем – сказал Владислав Робертович, друг и одноклассник Пашки. Парни встали.

– А что, с нами скучно, что ли? – весело прищурился Роберт Иванович.

– Я так не сказал, – ответил Роберт Иванович. – Просто погуляем…

– Ну да, ну да… – хитро глянул Роберт Иванович. – И как этих ваших красавиц «просто погуляем» зовут?

Тут уже Владислав Робертович улыбнулся.

– Время придёт – узнаете, пап – сказал он. – Пошли, Пашка.

– И в кого он такой серьёзный?.. – спросил Роберт Иванович, глядя вслед неразлучным друзьям. – Прямо иногда загадка.

– Ну, Иваныч, прости, конечно, но точно не в тебя – улыбнулась тётка. – Ты вон, когда-то на весь посёлок давал прикурить…

– Ты Владику-то не рассказывай – расхохотался Роберт Иванович.

– Да уж, не расскажу – кивнула тётка. – А хорошо, что они с Пашкой подружились, а?

– Хорошо! – сказал Роберт Иванович. – Я даже удивился поначалу. Вроде, Владик у нас уже в Москве родился, а тот в посёлке вырос. Но – друзья не разлей вода. Видишь, какую операцию по разоблачению злодейки провернули. Высокие, блин, технологии! Черти!

– Всё потому, что воспитание, хоть и через одно поколение – а наше, поселковое – ответствовала тётка авторитетно.

– Слушай, а Макс, когда отслужит, куда поедет? – спросил Владислав Робертович, ведя машину и вглядываясь в вечернюю Москву.

– Пока не знаю. Да он ещё и сам не знает, наверное – ответил Пашка, тоже вглядываясь в вечернюю Москву.

Которая временами просто диво, как хороша…

– А давай его сюда – предложил Владислав Робертович, поворачивая. – Чего ему там делать? А мы тут поможем.

– Давай! – сказал Пашка, радостно глядя на друга.

*****

Максим отслужил и, с благословения тётки, уехал к друзьям в Москву. Потому что, хоть посёлок и хороший, и воспитание там правильное, но молодёжи делать там, если честно, нечего. Да и с Ленкой было бы противно и больно встречаться. Очень она его ранила. А он верил.

Кольца купил…

Что касается тётки, то, вернувшись, Георгиевна наша оставалась одна недолго, ко всеобщему удивлению. Нет, мы тут не будем байки травить, что у них с Робертом Ивановичем вспыхнула застарелая любовь и всё такое… Роберт Иванович свою жену и маму Владика (ладно, чего уж там – просто Владика!..) любит по-настоящему. И у них с Георгиевной в своё время даже в поселковой школе симпатии были к разным объектам страсти. Которые давно уже далеко, и к нашей истории отношения не имеют.

Просто тётка наша, вернувшись в посёлок, купила себе новый телефон, Светка научила Георгиевну пользоваться всеми прекрасными возможностями этого телефона. Смартфона, если по-новому. А ещё, установила ей всевозможные приложения знакомств. И вот, Георгиевна сопротивлялась… а потом разок туда взглянула, и…

В общем, нашёлся хороший человек. И не так далеко, к удивлению нашему.

Хотя, чего удивляться… Жизнь такая. Где ещё сейчас познакомиться, если не в смартфоне.

Знаю только, что и у этого хорошего человека, и у Надежды Георгиевны – а я что, не говорил, как тётку Максима полностью звать?.. ну, извиняйте… – так вот, знаю, что у них всё будет путём. Всегда.

Потому что носительницы имени-отчества Надежда Георгиевна, как правило, барыни твёрдые, славные, и от своего слова – не говоря уже от принципов – не отступят. И примеров немало. Возьмите хотя бы народную артистку Бабкину. Вот же женщина, так женщина! Аж дух захватывает.

Но и наша Надежда Георгиевна, хоть не такая знаменитая, а хороша! И, честно говоря, перед Богом и перед людьми сделала немало доброго.

Вот, хотя бы Максимку выручила. Так что – счастья им всем!

И вам тоже счастья, добрые люди!

Мелочи жизни

Мама не любила своих детей.

Она смотрела на своего сына, который копался в таких непонятных, хоть и очень дорогих для семейного бюджета детских шмотках. Мальчиковые шмотки. Уже рвутся и вечно грязные.

«Кто это?» – с тихим испугом спросила она. Подумала, конечно, про себя; и стала отгонять мысли. На секунду даже испугалась, что это могло быть произнесено, но напрасно. У неё не было того, что могло быть сказано вслух.

Маме было очень жаль.