Когда всё это было сделано, молодожёны, далёкие от мысли о медовом месяце, каждый со своей стороны приехали поездом в город Кайл-оф-Лохалш, что на западном берегу Шотландии, и поселились в привокзальной гостинице, чтобы всё обсудить. Кроули «пошёл взглянуть на море и надеялся, что в нём будет не слишком холодно топиться», утешил себя шампанским, нацарапал стихотворение на листочке меню и отправился к Роуз в их номер на двоих. Кроме того, он чувствовал, что влюбляется. Имела ли место в этой гостиничной комнате их первая брачная ночь, осталось неизвестным, но велика вероятность, что это произошло. Кроули был не из тех, кто упускает случай лишний раз заняться сексом, а Роуз, в характере которой присутствовали черты мазохизма, не стала бы ему препятствовать. Потом они отправились в Болес-кин, где Кроули пришлось предпринимать срочные действия, чтобы не допустить появления рыжей Арабеллы. В конце концов, её присутствие было теперь излишним.
Обжившись в Болескине, Кроули написал своей матери:
Жаль, что Вы не присутствовали на бракосочетании, — это была потрясающая церемония, пышный катафалк и вся похоронная процессия напоминали восхитительные похоронные процессии тридцатилетней давности. Преподобный Ф. Ф. Келли прочёл такую красивую проповедь над открытой могилой. Он прочёл 44-й стих 44-й главы Книги Исайи — «И Господь воззвал к Моисею, и он восстал и поразил его». 36 волынщиков сыграли «голоса, что летают над Эдемом» — как напоминание об Уистлере, которым так восхищается её брат. Когда бренные останки были благоговейно засыпаны землёй при помощи 12 дюжих профессоров эсперанто, таксидермистов и нескольких миссионеров-мормонов (вместе с двумя очень милыми ангелами смерти), облегчающие душу рыдания вырвались из груди собравшихся, слёзы горькой радости заструились из их глаз в таком изобилии, что мы смогли начать свой медовый месяц с путешествия на каноэ. Мы совершили это путешествие со скоростью пушечного ядра за поразительно короткое время, равное 2 часам 43 минутам и 21 1/25 секунды. Далее мы проследовали к морям горячей радости и счастья, где сейчас и находимся и где, слава Богу и Небесам, нас всегда можно найти.
Остаётся только догадываться, как Эмили Кроули отреагировала на это ироническое, почти в духе «Монти Пайтона», послание.
Постепенно семейство Келли смирилось со всей этой ситуацией, хотя Фредерик Фестус Келли пытался заставить Кроули положить 10 тысяч фунтов стерлингов на имя Роуз. Разумеется, он не добился успеха. Что касается Кроули, то он проникался глубоким чувством к своей жене. Он описывал её как «одну из самых красивых и обворожительных женщин в мире». Однако через некоторое время он начал превращать её в собственный идеал женщины: «Однажды в первые три недели нашей совместной жизни Роуз начала вести себя чересчур свободно; я быстро заметил это и отшлёпал её. С тех пор качества идеальной любовницы она дополнила качествами идеальной жены. Женщины, как все существа, недостаточно развитые в духовном отношении, ведут себя хорошо только тогда, когда с ними обращаются твёрдо, доброжелательно и справедливо. Они всегда начеку и сразу замечают нерешительность или раздражение в хозяине; и тогда их единственным желанием становится высказать вам свою обиду». Вскоре Роуз поняла, где её место. Между тем женитьба пагубно сказалась на творческой продуктивности Кроули. В условиях, когда любовь и секс всегда были под рукой, его «жизнь превратилась в сплошную высокую поэзию, [но она] не оставляла никакой избыточной энергии, которую можно было бы выразить в словах. Я не писал ничего».