Жизнь мальчишки

Вскоре я вновь услышал рев реактивных двигателей, хотя самих самолетов за деревьями не было видно, а потом глухие разрывы. Я остановился, догадавшись, что нахожусь поблизости бомбового полигона. С гребня следующего холма я увидел вдали, там, где, по моим расчетам, находился северо-восток, столбы черного дыма и пыли, поднимавшиеся к небу. Это означало, что мне предстоит еще очень долгий и трудный путь к родному дому.

Желудок и солнце в зените подсказали мне, что время близится к полудню. По нашему с родителями уговору я уже давно должен был вернуться. Я представил себе, как сходит с ума мама, как потирает руки отец, готовя ремень для порки. Но, что самое обидное, приходилось признать, что я вовсе не такой взрослый, как мне казалось еще вчера.

Я двинулся дальше, огибая полигон, на который падали бомбы. Меньше всего мне хотелось, чтобы на меня с неба свалилось несколько сотен фунтов взрывчатки. Мне приходилось продираться сквозь заросли покрытого шипами кустарника, который рвал мне одежду и ранил кожу, но я терпел, стиснув зубы. Паника никак не проходила: каждая тень казалась мне затаившейся гремучей змеей. Сейчас я жалел, как никогда, что не умею летать.

Потом совершенно неожиданно сосны расступились передо мной, и я вышел на изумрудно-зеленую поляну. На покрытой рябью поверхности маленького пруда блестели солнечные лучи. В пруду плавала девушка. По-видимому, она только что вошла в воду: намокли только кончики ее длинных золотистых волос. Она ровно и хорошо загорела, на ее руках и плечах во время гребков поблескивали капли воды. Я хотел было окликнуть ее, но вдруг она перевернулась на спину, и я увидел, что она купается абсолютно голой.

Сердце у меня подпрыгнуло, я мгновенно отступил за дерево и затаился, больше всего боясь испугать ее. Лежа на спине, она блаженно бултыхала в воде ногами, маленькие бутоны ее грудей виднелись над поверхностью воды. Ничто не прикрывало место между ее длинными и гладкими бедрами. Подглядывать было стыдно, но я смотрел на нее, словно завороженный. Девушка перевернулась на живот и скользнула под воду, потом вынырнула на середине пруда и, откинув тяжелые мокрые волосы со лба, снова перевернулась на спину и медленно поплыла, глядя в голубое небо.

Ситуация сложилась интересная. Голодный, изнывающий от жажды, весь в укусах москитов, исцарапанный колючками, я стоял за деревом в лесу в двадцати футах от сверкающего на солнце зеленоватого пруда, в котором плескалась обнаженная золотоволосая девушка, а в это самое время мои родители названивали шерифу и шефу пожарной команды. Я не успел еще толком разглядеть ее лицо, но она явно была старше меня, лет пятнадцати-шестнадцати. Девушка была высокой и стройной; в том, как она держалась на воде, в ее движениях содержалось не детское легкомыслие, а изящество и грация.

На противоположном берегу пруда я заметил ее одежду, лежавшую под деревом, и тропинку, уходившую в лес. Еще раз нырнув, девушка сильно ударила ногами по воде, потом появилась на поверхности и медленно поплыла к своей одежде. Когда ее ноги нащупали скользкое дно, она встала во весь рост и начала пробираться к берегу. И тогда меня посетил момент истины.

– Подождите! – закричал я.

Девушка обернулась, мгновенно покраснев. Руки ее взметнулись, чтобы прикрыть грудь, и она мигом присела в воду по горло.

– Кто здесь? Кто это сказал?

– Это я звал вас. – Я смущенно появился из своего укрытия. – Извините.

– Кто ты такой? Давно там стоишь?

– Я только что вышел из леса, – ответил я, решив, что невинная ложь в данном случае устроит нас обоих. – И ничего не видел.

Девушка негодующе смотрела на меня, чуть приоткрыв рот. Мокрые волосы волнами раскинулись по плечам. Сквозь листву на ее лицо лился солнечный свет, и даже в гневе она была прекрасна. Удивительно, что ее красота пронзила меня подобно разряду молнии. Мальчик моих лет может посчитать красивым многое: окраску велосипеда, блеск собачьей шерсти, вращение диска йо-йо на нитке, желтый свет полной луны, сочную зелень луга, несколько предстоящих свободных часов. Черты девичьего лица, какими бы правильными они ни были, обычно не входят в этот перечень. Однако в тот момент я начисто забыл о пустом желудке, укусах москитов и царапинах от колючек. На меня смотрела девушка с самым красивым лицом, какое я когда-либо видел. Глядя в ее глаза нежно-василькового цвета, я будто пробудился от долгого сна, вышел из состояния ленивого оцепенения и очутился в мире, о существовании которого даже не подозревал.

– Я заблудился, – наконец выдавил я из себя.

– Откуда ты идешь? Ты подсматривал за мной?

– Нет. Я пришел вон оттуда.

Я махнул рукой вглубь леса.

– Ври больше! – презрительно фыркнула девушка. – Никто не живет на этих холмах!

– Да, я знаю.

Она по-прежнему сидела на корточках под водой, обхватив себя за плечи руками. Я видел, что гнев ее постепенно проходит, взгляд смягчается.

– Значит, ты заблудился? – повторила она. – А где ты живешь?

– В Зефире.

– Опять врешь! Зефир – по другую сторону долины!