Жизнь мальчишки (Том 2)

Утром за завтраком я не смог проглотить ни кусочка. В школе мой сандвич с ветчиной так и остался нетронутым. Дома за обедом я долго ковырял вилкой бифштекс, но так и не решился его отведать. Мама пощупала ладонью мой лоб.

- Голова нормальная, температуры нет, - сказала она, - но вид у тебя все равно какой-то скислый. Что с тобой, Кори? Мама всегда говорила "скислый", на манер южан.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, - ответил я. - Кажется.

- В школе все в порядке? - спросил отец.

- Да, сэр.

- Брэнлины больше не пристают?

- Нет, сэр.

- Но что-то все-таки случилось, верно? - продолжила допрос мама.

Я ответил им молчанием, говорить было нечего. Родители читали мои мысли с такой же легкостью, как проезжающий по дороге читает сорокафутовый транспарант "ПОСЕТИТЕ РОК-СИТИ".

- Хочешь поговорить?

- Я...

Подняв голову, я поглядел на нашу старую кухонную люстру, такую уютную и привычную. За окном на улице стояла темень. Ветер шелестел ветвями вязов, лик луны скрылся за облаками.

- Я натворил тут кое-что, - продолжил я, торопясь выговориться прежде, чем слезы стиснут мне горло и зальют щеки, - кое-что плохое.

Я рассказал родителям, как вымолил для Рибеля жизнь и прогнал от него смерть и как теперь об этом сожалею. Я поступил необдуманно и дурно, потому что смерть для Рибеля, страдавшего от невыносимых ран, стала бы избавлением. Если бы я запомнил Рибеля таким, каким он был, веселым и игривым, с радостными блестящими глазами, так было бы лучше для всех, а теперь мне осталось лишь полумертвое тело, в котором теплилась жизнь лишь благодаря моему эгоизму. Мне было жаль, что все так вышло, я хотел бы повернуть время назад, но это было не в моей власти. Я поступил дурно, и теперь мне было ужасно стыдно.

Пальцы отца все крутили и крутили чашку с кофе. Это помогало ему сосредоточиться, разобраться во всем, все разложить по полочкам, когда о стольком нужно было подумать.

- Я понимаю тебя. - Никаких других слов я не ждал от него с большим восторгом. - К счастью, в этом мире нет ничего такого, что нельзя исправить. Все, что для этого нужно, это наше желание. Хотя иногда это дается с большим трудом. Иногда для того чтобы исправить ошибку, нужно многим поступиться, вытерпеть боль, и тем не менее ты все равно должен сделать это, потому что иного пути нет.

Взгляд отца остановился на мне.

- Ты знаешь, что нужно сделать? Я кивнул:

- Нужно отвести Рибеля обратно к доктору Лизандеру.

- Я тоже так думаю, - кивнул отец.

Мы решили, что на следующий день так и сделаем. Той же ночью, в поздний час, я достал кусок гамбургера, который припас для Рибеля. Этот гамбургер порадовал бы всякую собаку. Я от души надеялся, что Рибелю понравится мясо, но он только понюхал гамбургер и снова, отвернувшись, уставился в лес, будто дожидаясь кого-то, кто вот-вот должен был оттуда появиться.

У моей собаки с недавних пор появился другой хозяин. Я немного посидел вместе с Рибелем, ежась на холодном ветру, пронизывавшем до костей и его, и меня. Где-то в глубине горла у Рибеля зарождался и умирал тихий скулящий звук. Я гладил его по голове, и он позволял мне делать это, но на самом деле находился где-то далеко. Я вспоминал, каким он был веселым щенком, сколько в нем было безудержной энергии, как неутомимо гонял он желтый мяч с маленьким колокочьчиком внутри. Я вспоминал, как мы частенько гонялись друг за другом и, как истинный джентльмен-южанин, Рибель всегда уступал победу мне. Я вспоминал, как мы вместе летали летом над холмами. Все это теперь хранилось лишь в моей памяти, но, несмотря на это, было гораздо правдивей самой правдивой правды. Я поплакал. Да что там, я ревел как корова.

Потом, поднявшись на ноги, я повернулся к лесу.

- Ты здесь, Карл? - спросил я. Конечно, никто не ответил мне. Карл всегда был очень стеснительным мальчиком.

- Я согласен отдать тебе Рибеля, слышишь, Карл? - сказал тогда я. - Ты слышишь меня?

Ответа не было. Но Карл слышал меня, я знал это точно.

- Можешь прийти и забрать его, слышишь, Карл? Я хочу, чтобы у Рибеля был настоящий хозяин, которого он будет любить.

В ответ тишина. Молчаливая, внимательная тишина.

- Рибель любит, когда его чешут за ухом, - продолжил я. - Карл? - снова позвал я. - Ты ведь сумел пережить тот пожар, верно? И выжил? А Рибель.., он тоже станет таким, как был раньше?

Только шелест ветра в ответ. Шелест ветра - и все, больше ничего.

- Я ухожу, - сказал тогда я. - И больше сегодня не буду выходить.

Сказав это, я оглянулся на Рибеля. Он не сводил взгляд с леса и время от времени тихо вилял хвостом.

Я вернулся в дом, тщательно запер за собой дверь и выключил на крыльце свет.

Далеко за полночь меня разбудил счастливый лай Рибеля. Я не стал подниматься с кровати, потому что знал, что увижу, если выйду на заднее крыльцо и взгляну на собачий загончик. Лучше пускай они познакомятся друг с другом наедине, я не стану их беспокоить. Я перевернулся на другой бок и снова погрузился в сон.