«Жизнь моя, иль ты приснилась мне…»

Чуть позже, когда столбняк отпустил ее, она попыталась прорваться в медпункт, но увиденное опять напугало ее. Александру, окруженному белыми людьми, было не до нее.

Теперь, сидя на солнышке, на чудесной узкой улочке, Вике было стыдно, что у нее хватило наглости строить ему глазки и не нашлось мужества, чтобы помочь ему в беде.

50

Борьба за жизнь на этот раз закончилась перемирием. Понемногу силы вернулись в плоть, краски снова появились в облике Александра. Первый признак возвращения к жизни — забота о внешнем виде и желание умыться.

Александр первым делом почистил зубы, побрился и после этого почувствовал себя полноценным Homo sapiens. Утро выдалось пасмурное и задумчивое, как будто природа еще не решила, как ей провести этот день. Пока Лусия перетряхивала постель и меняла белье, Александр стоял у окна и смотрел на совершенно пустой двор.

«Удивительно, насколько наэлектризованным бывает безлюдное пространство, оно как будто пронизано невидимыми лучами и в любой момент может случиться „бум“. А случается, что сидишь где-нибудь среди людей, как в могиле, ничего, полнейший энергетический вакуум».

Александр был прав насчет наэлектризованности, только слегка ошибся с местонахождением этого явления, явно не природной аномалии, а продукта человеческой жизнедеятельности. Дом буквально гудел от напряжения, от скрываемых чувств и невысказанных эмоций. Даже куры, несколько лет исправно снабжавшие хозяйство яйцами, снизили свою производительность почти втрое. Лусия шепотом говорила племяннице, что не иначе, как гости принесли нечистого на своих подошвах. Никого конкретного она не имела в виду, но в доме не осталось того порядка, к которому они привыкли.

Воспользовавшись задумчивостью Александра, Лусия украдкой сунула под матрас какой-то мешочек. Губы ее беззвучно шевелились, сделав быстрое движение, в котором, при большой фантазии, угадывалось крестное знамение.

Кто-то тихонько постучал в дверь. Лусия проворно выскользнула в дверь, оставив на пороге растерявшуюся Аню. Александр залюбовался ею, добавив замешательства в ситуацию.

Не понимая, что лучше, уйти или сделать шаг вперед, Анюта застыла в проеме.

Надо сказать, что дочери Александра не отличались писаной красотой, но они обладали тем, что делает женщину неотразимой. В глазах таких женщин светится таинственное знание о чем-то, за обладание которым мужчины всех мастей готовы сложить свои сердца. Сейчас Александр видел это и понял бы любого, кто попросил бы ее руки.

Возбужденная неведением, Аня ждала поощрения от Александра. Ее глаза цвета недозрелого темного винограда посверкивали, кровь от волнения прилила к бледному лицу лихорадочными пятнами вдоль высоких скул. Еще не потерявшие детской угловатости плечи были развернуты назад, как сложенные крылья, а вся тоненькая фигурка была устремлена вперед.

«Хороша». Александра пронзило давно забытое чувство. Это уже было. Он уже испытывал эту сложную смесь чувств и эмоций, где преобладала радость над страхом.

Когда-то давно очень похожая девушка стояла в дверях безымянной квартиры, а Александр так же потерял дар речи от переполнявших его чувств. В сложном клубке испытанных в прошлом чувств было замешано всего понемногу: восхищение, трепет, предвкушение чего-то, уверенность и одновременно страх потерять, гордость за что-то непонятное, сильное желание свернуть горы и при этом оставить все как есть на данную минуту. Тогда он отчетливо понял, что что-то произошло, что-то случилось, и это что-то изменит его жизнь.

И тогда, и сейчас Александра порадовало происходящее, и сегодня он произнес вслух то, что когда-то он сказал про себя:

— Наконец-то.

Радость пронеслась по лицу Ани, и она бросилась в объятия отца.

— Ты так выросла… и стала так похожа на мать. В первое мгновенье мне даже показалось, что это она вошла… не сегодняшняя, а юная, как много лет назад, поэтому я замешкался.

— Папа, прости, что не пришла сразу…

— Ты, наверное, и не узнала меня?

Немного отстранившись, Александр испытующе смотрел в лицо дочери, которую он совсем не знал.

— Анюта, это не страшно, мы ведь не виделись… почти всю твою жизнь. В моей памяти ты так и осталась маленькой и очень настырной девочкой.

— Я и сейчас такая, ты ничего не пропустил.

— Неправда, я пропустил все.

Нахлынувшие эмоции заставили затрястись колени и Александр, чтобы не напугать свою эмоциональную дочь, предложил ей присесть, а сам лег. Пока он располагался, Аня с интересом наблюдала за своим мифологическим отцом.

— Ты, наверное, спрашиваешь себя, дочка, что этот старик, этот незнакомец, хочет от тебя?

— Не угадал. Я вспомнила, это, конечно, лишь смутное очертание, но я помню, как ты разрешал мне сидеть у открытого окна, а мама страшно ругалась. Никто больше не позволял мне болтать ножками с девятого этажа.

— Это была глупая затея. Одна из многих моих глупых идей о том, что ребенок не должен ничего бояться… Теперь все по-другому. Интересно. Болезнь изменила меня… Я стал бережнее относиться к жизни и к людям, которых люблю. Именно поэтому я и позвал вас всех, мне захотелось восполнить пробелы, а не делить деньги.