Жизнь Мухаммеда

За Османа ибн аль-Аффана, оставшегося «не у дел», выдал Мухаммед свою дочь Умм Кульсум, в результате чего Осман вновь стал зятем пророка. Нарушенное равновесие в руководстве мусульманской общины путем брачных комбинаций было восстановлено, ближайшие соратники Мухаммеда – Абу Бакр, Али, Осман и Омар – стали его родственниками и в какой-то мере уравняли свои шансы в борьбе за власть. Не следует думать, однако, что Мухаммед, женясь на Хафсе, руководствовался только политическими соображениями: чувствительность пророка к женской красоте была известна, и он не скрывал ее. Самое драгоценное для человека, якобы говорил пророк, – добродетельная жена, преданная вере, послушная и приятная своему мужу; он смотрит с восторгом на ее телесную и душевную красоту.

Победа при Бадре усилила власть и влияние Мухаммеда, привлекла на его сторону много колеблющихся мусульман, выступавших ранее против войны. Противники Мухаммеда в Медине были не на шутку встревожены. Партия «лицемеров» во главе с Ибн Убайей поспешила заверить курайшитов, что с агрессивной политикой Мухаммеда мирные мусульмане ничего общего не имеют. Войну против курайшитов ведут не мединцы, а только Мухаммед и его сторонники. Остальные жители Медины – мусульмане и язычники – намерены придерживаться нейтралитета.

«Лицемеры» совершенно не были заинтересованы в победах Мухаммеда. Успех при Бадре казался им временным и случайным, требование Аллаха сражаться с курайшитами они считали измышлением Мухаммеда, а помощь Аллаха мусульманам во время битвы – сказкой, придуманной для легковеров и фанатиков. Они не сомневались, что собравшиеся с силами курайшиты в скором времени нанесут Мухаммеду сокрушительное поражение, от которого мусульман не спасут ни сонмы ангелов, ни ангел Джибрил.

Встревожила победа при Бадре и племена Медины, исповедовавшие иудаизм, для которых усиление Мухаммеда представлялось крайне опасным.

Противники Мухаммеда делали все, чтобы возбудить недовольство мединцев неизбежными отрицательными последствиями войны с курайшитами – нарушением безопасности торговли, враждой с кочевыми племенами, союзными курайшитам, нехваткой продовольствия в оазисе, требованиями новых и новых добровольных взносов на войну. Они предрекали мединцам, что поддержка Мухаммеда может кончиться разорением и опустошением всего оазиса. Кааб ибн аль-Ашраф, поэт и один из шейхов племени ан-Надир, узнав о битве при Бадре, отправился в Мекку, чтобы своими стихами и поэмами возбудить в курайшитах жажду мести, готовность продолжать борьбу и уверенность в победе над Мухаммедом.

В Мекке известие о поражении при Бадре произвело ошеломляющее впечатление, но не породило паники. Напротив, оно сплотило курайшитов: родственники убитых призывали к отмщению, выкуп многочисленных пленных больно ударял по целым семьям и кланам, дорога в Сирию и Палестину вдоль побережья Красного моря была закрыта.

Попытка мекканцев отправить караван в Ирак кружным путем, обогнув Медину с востока, кончилась печально. Караван, груженный серебром, был перехвачен отрядом мусульман во главе с Зайдом, приемным сыном пророка, а сопровождавшие груз курайшиты в панике бежали в Мекку. Борьба с Мухаммедом становилась делом большинства мекканцев.

После гибели Абу Джахля курайшитов возглавил Абу Суфиан – единственный из старых недругов Мухаммеда оставшийся в живых. Непримиримый Абу Лахаб, который из-за болезни не принимал участия в походе против мусульман, скончался через несколько дней после того, как известие о поражении достигло Мекки. Этот враг ислама, прославившийся ненавистью к пророку, ненавистью тем более непростительной, что пророк приходился ему родным племянником, публично проклятый Мухаммедом, умер мучительной смертью, явившейся как бы наказанием Аллаха за гнусное и нечестивое противоборство исламу. Тело его покрылось нарывами, и он гнил заживо, всеми покинутый и брошенный: родственники считали, что у него чума, и боялись подходить к нему. После смерти он несколько дней оставался непогребенным, и только общее возмущение заставило его сыновей позаботиться о похоронах. Тело Абу Лахаба, неомытое и неоплаканное, отнесли за город и кое-как забросали землей и камнями: сыновья даже не выкопали ему могилу. Позорное поведение сыновей как бы увенчало богомерзкую жизнь Абу Лахаба.

Абу Суфиан понимал, что поражение при Бадре вызвано тем, что силы Мухаммеда до сих пор легкомысленно недооценивались, поэтому он не призывал к немедленному походу на Медину, а начал тщательную и неторопливую подготовку к войне. Пока же делалось все, чтобы поднять боевой дух курайшитов. Оплакивание павших в битве было воспрещено – их кровь должна была взывать об отмщении. Они оставались как бы непогребенными, и долг кровной мести тяготел над их родственниками и друзьями.

Особенно неистово призывала к отмщению Хинда, жена Абу Суфиана, потерявшая в битве при Бадре отца, сына и дядю.