Смерть Хамзы не отомщена, долг кровной мести гнетет Мухаммеда, и убийца Хамзы в его руках.
– Уходи, Вахши, мир тебе, – с трудом произносит Мухаммед. – Мир тебе, но не попадайся мне на глаза: я не ручаюсь за себя…
Мухаммед сдержал слово: никто не тронул Вахши, никто не попрекал его убийством Льва Бога до конца его дней. Вахши, сражаясь за дело ислама, с благоговением вспоминал пророка и следил за тем, чтобы Мухаммед никогда его больше не видел: что такое долг кровной мести, Вахши хорошо понимал.
Сильна любовь Мухаммеда к родному городу, непобедимы воспоминания о юности, Хадидже, любившей и знавшей его душу, первых откровениях и первых годах пророчества. Ни власти, ни крова не было в те годы – они молились, и очищали себя, и верили… О Господи, как верили!
Когда в Мекку пришли хузаиты, чтобы взыскать с курайшитов кровь своих соплеменников, Мухаммед не допустил казней.
– Я казнил по воле Аллаха, – заявил он. – Мекка священна, и священен мекканский округ, и кровь людей не должна проливаться здесь. Отныне и навеки.
Хузаитам Мухаммед из своих средств уплатил цену крови, и те покорились его решению.
Любовь пророка к Мекке и курайшитам все больше беспокоит ансаров.
– Ты не покинешь нас, пророк? – с тревогой спрашивают они.
– Разве я не поклялся при Акабе? – отвечает Мухаммед. – Я ваш, и вы мои. Я никогда не покину вас.
Обещание Аллаха исполнилось – спор между Мухаммедом и курайшитами решен, решен навеки. Не сила, но божественная истина покорила Мекку, священную, прекрасную и любимую. Но оставаться в ней не надо – слишком сплочены курайшиты, слишком богаты и могущественны.
Через двадцать дней после падения Мекки Мухаммед уводит огромную армию мусульман на восток, навстречу новым битвам с многобожниками.
Глава 24
Священная война
Грозная опасность нависла с востока – кочевники Хиджаза объединились в могучий союз во главе с племенами Хавазин, одинаково враждебный и Медине и Мекке. К ним примкнули сакифиты, населявшие оазис Таиф и его окрестности, давние враги курайшитов, они воспользовались ослаблением Мекки и спешили восстановить свою былую независимость. Двадцатитысячная армия собралась в горах к северу от Таифа; за ее спиной раскинулся огромный табор – шейхи кочевых племен, не очень доверявшие друг другу, договорились выступить в поход вместе с семьями и стадами – так было больше надежды, что кочевники не побегут с поля битвы.
Навстречу объединенным силам кочевников и сакифитов повел Мухаммед свою армию, в ряды которой влились две тысячи курайшитов, новообращенных мусульман и многобожников. За три дня двенадцатитысячная армия пророка достигла предгорий Хиджаза и по долине Хунайн стала приближаться к вражескому лагерю. Впереди, растянувшись чуть ли не на километр, шли кочевники под командованием Халид ибн Валида. За ними двигался Мухаммед с мухаджирами и ансарами. Курайшиты находились в арьергарде.
В нескольких километрах от лагеря отряд Халида попал в засаду: хавазиниты внезапно ударили по нему с флангов из боковых ущелий. В считанные минуты ряды мусульман смешались, воины потеряли своих шейхов и знаменосцев, отряд Халида превратился в панически бегущую толпу, в которой каждый помышлял только о собственном спасении. Три тысячи обезумевших от страха кочевников галопом понеслись вниз по долине, сминая по пути ряды ансаров и мухаджиров, с которыми продвигался Мухаммед.
Все потонуло в пыли, рев верблюдов заглушал голоса, ансаров и мухаджиров охватила паника, они побежали, бросая на произвол судьбы пророка.
– Теперь они не остановятся, пока не добегут до моря, – с презрением сказал Абу Суфиан.
– Остановитесь! – кричал Мухаммед. – Ко мне! Я посланник Бога! Я Мухаммед ибн Абдаллах!
Никто не слышал слабого голоса пророка, лишь человек десять родственников и соратников тесно окружили его – Абу Бакр, Омар, Али, Аббас, Абу Суфиан, Осама, сын Зайда и немногие другие.
– Ансары! – закричал Аббас, и его могучий голос покрыл шум битвы. – Побратимы! Люди клятвы! К пророку! Ко мне, хазраджиты!