Жизнь на гранях миров

– Вы способны сделать такую операцию?

– При наличии хорошего ассистента, – улыбнулся Игорь.

– Тогда вам нужен доктор Амнон. Я немедленно пошлю за ним.

– И готовьте операционную.

Несколько часов спустя, выйдя на балкон, Игорь увидел, как разъезжаются гости. «Всё пропустил, – подумал, но тут же поправил себя: – Да нет, как раз наоборот: успел самое главное, для чего и прихожу в этот мир». Он хотел отправиться в свою комнату и уснуть, – Света ждёт, пора возвращаться, – но деликатное покашливание за спиной прервало его мысли. Обернулся: слуга Ласоро стоял неподалёку и не решался побеспокоить.

– Император хотел видеть вас, господин.

– Где он?

– Отдыхает в своих покоях.

– Нелёгкий выдался день? – спросил Игорь с улыбкой, входя и видя, как слуги разоблачают Ласоро, снимая с него тяжёлое праздничное одеяние: накидку, браслеты и другие знаки императорского величия.

– Да уж, непростой, – отозвался Ласоро. – А твоё кресло всё время оставалось пустым.

– Я оперировал, – коротко ответил Игорь.

– Благополучно?

– Вполне. Как прошла церемония?

– Отлично. Мне преподнесли в подарок невиданного зверя.

– Как он выглядит?

– Стройный, гибкий и очень красивый.

– Хочу посмотреть.

Ласоро кивнул слуге:

– Приведите и поставьте под окнами.

Пока на императоре меняли одежду, Игорь прогуливался по комнате.

– Останешься обедать? – спросил Ласоро.

– Нет, ты же знаешь: обещал Свете вернуться.

– Не хочу отпускать тебя голодным.

– Легче лететь, – негромко ответил врач.

Ласоро улыбнулся и покосился на слуг.

– Я буду навещать тебя, когда смогу.

– Конечно. Но не злоупотребляй этим. Делай лишь тогда, когда действительно необходимо.

В эту минуту под окнами раздалось звонкое конское ржание. Игорь вышел на балкон.

– Это – невиданный зверь? – смеясь, спросил он, глядя на отличного чёрного жеребца. – И как ты его назовёшь?

– Пока не знаю.

– Тогда назови его «лошадь»!

…Света крепко спала, Машенька – тоже, только Саша покряхтывал в своей кроватке. Игорь взял его, подержал, пока тот не уснул, и осторожно положил на бочок. «Ему тоже нужно тепло. Ребенок успокаивается, потому что тепло отцовских рук сообщает ему безопасность». Игорь взглянул на часы: пять. Спать не хотелось. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Прошёл на кухню, сварил кофе. Хотел выйти во двор, но в эту минуту проснулась Света.

– Чем закончился обед с придворными дамами? – спросила она, выходя из спальни и улыбаясь.

– Обед с придворными дамами? – смеясь, переспросил муж. – Тем, что одной из них пришлось срочно делать гистерэктомию.

– Ты оперировал?

– Да.

Жена покачала головой:

– Вот так тебя отпускать: мне хотелось, чтобы ты отдохнул, а ты работал.

Он засмеялся и привлек её к себе. Провёл рукой по тонкой коже, прикрытой шёлком халата, и вдруг почувствовал, как соскучился…

Света склонилась и целовала его голову. Он поднял глаза. «Ты – мой дом, – хотел он сказать, – мой настоящий и единственный дом». Но промолчал и только обнял ещё крепче.

Часть 2. Переход

Игорь спит очень крепко. Это один из тех невесомых снов, когда сознание растворено, а тело отдыхает. Мир, наполнивший его радостью, далеко-далеко, и хрупкие врата сомкнулись, будто говоря: «Отдыхай, отдыхай, ты заслужил».

Но что-то чёрное, смутное поднимается из глубин, и уже не радость, а тревога глухой тенью касается его дремлющего «я». Он беспокойно ворочается и, будто от незримого толчка, пробуждается.

Опасность в воздухе, она нависла над домом, расползается по комнатам, словно страшное, скользкое пятно. Игорь мгновенно сбрасывает с себя сон. «Опять этот ужас. Я становлюсь параноиком. Что это? Глубинные игры моего подсознания? Или реальность, о которой мне ничего не известно, но которая посылает сигналы из возможного будущего? Что скрыто за этими волнами, подступающими с поразительной ритмичностью? Ведь это не в первый раз…»

Он встаёт. Та реальность, которая окружает его сейчас, спокойная, ясная, возвращает ему равновесие, страх отползает, прячется по углам. Но сигнал получен, и игнорировать его бесполезно.

Но только как понять то, что скрыто от разума? Как обезопасить себя, если не знаешь, с какой стороны ожидать удар? Никакой анализ не поможет увидеть то, что скрыто плотной ширмой времени. «У меня две слабые точки, – думает Игорь, – Света и дети – одна; Ласоро и Юсан-Аминах – другая. Я готов потерять что угодно, даже способность проходить по мирам, но только не их.

Опять это слово – терять. Я чувствую его касание. Мой страшный миф, пята Ахиллеса. Неужели мы и в самом деле притягиваем то, чего опасаемся? Строим мысленные «страшилки», а затем сами их и получаем? Я не должен бояться. Должен верить, что будущее надёжно и прочно. И гнать этот страх».