Жизнь на гранях миров

Он ходит по комнате, рассеянно перекладывает предметы на письменном столе, несёт в кухню забытую Светой бутылочку, прислушивается к тишине. Семья спит. За последние месяцы его дети подросли, это уже не те беспомощные малыши, которых принесли из роддома. Саша всё время пытается сесть, он активен, Машенька спокойнее, но оба очень общительны. Спят хорошо, и ночи не так тяжелы, как раньше. А потому Игорь всё чаще и чаще поднимается в свой мир. Света не возражает: ей нравится, когда муж бодр и радостен, а после короткой ночи, проведенной «наверху», он особенно весел.

– Этот мир дает тебе силы, – улыбается она.

– Не только силы, но и особый духовный подъём. Я мог бы взять отпуск и укатить на Багамы – и не получить того, что получаю там всего за несколько часов.

Она прижимается к нему головой. Он понимает:

– Не грусти, девочка, ты тоже скоро поднимешься.

– У меня свои Багамы, – смеётся она, – пищат в два голоса!

А на улице – осень, прозрачные ветра срывают увядшие листья. Небо сереет всё больше, и глубокие затяжные дожди тихо идут за окном. Игорь спокоен, и лишь иногда предчувствие неведомой опасности накрывает его глухой волной. Мир колеблется под ногами, когда это происходит, но противоядие – в полном контроле над собой и уверенности, что, сколько бы тяжёлых моментов ни готовило будущее, ему удастся всему противостоять и, в конце концов, всё преодолеть.

– Ласоро! Держи спину ровнее! Ты император, а не тефтелька!

Ласоро смеётся: урок верховой езды даётся ему с трудом, к тому же Игорь очень требователен и добивается от ученика особой грации и умения держаться в седле. Жеребец под ним – бойкий, весёлый, он всё время пританцовывает, а порою норовит встать на дыбы, и тут нужно держать ухо востро. Это не ахис с его спокойным характером и мерной тяжеловесной поступью, где, чтобы добиться послушания, достаточно лишь взмахнуть кнутом. В трепете ноздрей коня – едва сдерживаемое желание лететь, покрывая милю за милей, но Ласоро пока не готов: он не воин, и каждое резкое движение животного заставляет его напряжённо пригибаться к шее.

– Осанка, Ваше Величество, осанка, прежде всего, – подшучивает Игорь и невольно думает о том, что Гастан справился бы намного лучше. Но и Ласоро молодец: без страха сел на едва объезженного жеребца и держится удивительно стойко.

– Как могло случиться, – интересуется Игорь, – что ты был в моём мире и не видел лошадей?

– Видел на картинке в энциклопедии. Там было написано: «лошадь Пржевальского» и маленький такой коник с мохнатыми ногами. Ты думаешь, я мог представить его истинные размеры?

– Ну, а по телевизору? Ты же смотрел исторические фильмы?

– Не смотрел: мне больше нравилось читать.

Наконец, всадник и конь начинают немного понимать друг друга, и дальнейший урок проходит ровнее.

– Откуда тебе его привезли? – спрашивает врач.

– За теми горами, – показывает рукой Ласоро, – простираются равнины, и там пасутся целые стада этих животных.

– Тогда почему только один? Привезли бы парочку, а то и с десяток, – для твоих телохранителей. Да и Гастан был бы не против.

Император смеётся:

– У этих животных слишком бойкий нрав, охотникам пришлось изрядно изловчиться, чтобы поймать одного. И потом, они не так выносливы, как ахисы, и поклажу на них не погрузишь.

– Это верно. Но они стремительны, как ветер, и незаменимы в бою.

Игорь просит Ласоро освободить седло и, вскочив на коня, летит по полю. Почувствовав опытного всадника, конь разгорячается, набирает темп, и Ласоро невольно любуется им и той лёгкостью, с которой друг управляет животным. «Я понимаю, почему мама так смотрит на него, – думает юноша об Игоре, – он красив во всём, что бы ни делал».

Когда врач возвращается, конь под ним хрипит и поводит взмыленными боками.

– А теперь нужно дать ему остыть и ни в коем случае не поить сразу, иначе погубите. Научи этому слуг. А в прохладный день непременно накрыть попоной.

Игорь наклоняется и внимательно осматривает ноги коня.

– Я покажу тебе, как правильно подгонять подковы.

– Откуда ты столько знаешь? – удивляется Ласоро. – Ведь в твоем доме нет лошадей!

Игорь поднимает глаза и долго смотрит на юношу. В его взгляде – целая вереница лет, проведённых в далёком мире, куда ему уже не вернуться, чудесные дни рядом с надёжным и тёплым другом, суровые ночи в синих горах, шелест тонких стен лазарета. Печаль наплывает волной. Но отвечает с улыбкой:

– Когда тебе исполнится пятьдесят, ты будешь знать больше.

Но Ласоро почувствовал настроение друга. Вглядывается пристально, глубоко и понимает, что несмотря на открытость, Игорь – тайна из тайн, и нужна целая длинная жизнь, чтобы понять этого человека.

Они садятся на ахисов и возвращаются в город. Вдалеке возвышается дворец, отстроенный заново, ещё более красивый, чем прежде. Здесь нет и следов недавней войны. Здесь – нет, но на окраинах, знает Игорь, люди ютятся в полуразрушенных лачугах.

– Как дела в управлении государством? – интересуется он.

– Не очень, – честно признаётся Ласоро, – так много всего, что не знаю, с чего начать.