Жизнь на гранях миров

На следующий день деревни попадались чаще и чаще, но они не заходили в них: не надеялись на помощь. Игорь с тоской смотрел на большие поля с густыми зарослями растения, похожего на кукурузу, и оглядывался на Юсан-Аминах. «Даже если мы купим несколько початков, нам будет не в чем их сварить…»

Крестьянин на низкой повозке проехал мимо и покосился на незнакомцев. Их одежда, запылённая, но не бедная, произвела на него впечатление, и он остановился.

– Может быть, он поможет, – прошептала Юсан-Аминах.

Игорь подошёл и попросил подвезти уставшую даму к летнему дворцу императрицы.

– А платить чем будете? – усмехнулся крестьянин.

– Заплатим хорошо, когда приедем.

– Что-то не верится…

Игорь хотел отойти, но заметил обмотанную тряпками кисть.

– Что с рукой?

– Задел ножом. Гниёт.

– Покажи. Не бойся, я врач.

Крестьянин снял повязку, и Игорь увидел глубокую гнойную рану.

– Тебе нужна срочная помощь: небольшая операция, а так же специальные лекарства, чтобы не началось заражение. Иначе потеряешь руку.

– А ты откуда знаешь?

– Я же сказал тебе: я врач.

Крестьянин подумал, покосился на Юсан-Аминах. Она стояла на дороге, и по лицу было видно, что измучена и голодна.

– Ладно, довезу. Только мой ослёнок всех не потянет.

– Я пойду пешком, – быстро сказал Игорь.

Юсан-Аминах забралась в повозку, прилегла и, несмотря на ужасную тряску, тут же уснула. К вечеру показались стены императорского дворца.

…Его прежняя комната осталась неприкосновенной, – управляющий сохранил её и все предметы в ней. Это искренне порадовало Игоря, потому что в глубине шкафа он оставил небольшой запас лекарств и набор хирургических инструментов. Наскоро приняв ванну, оделся в чистый костюм и направился в медицинскую часть, послав слугу за крестьянином, который ждал на заднем дворе.

Простолюдин, увидев врача во всём блеске чистоты и нового костюма, слегка оробел:

– И вправду врач…

Игорь улыбнулся:

– Людям надо верить. Давай твою руку.

Он очистил рану, наложил швы и дал пациенту упаковку антибиотиков:

– Принимай по две таблетки в день. Меняй повязку, рука всё время должна быть чистой. А это – за то, что помог довезти женщину.

И протянул мешочек с серебром. Крестьянин сердечно раскланялся и уехал. А Игорь отправился к Юсан-Аминах.

Она лежала в постели, чистое лицо казалось полупрозрачным. Он подошёл и присел рядом. Её ладонь нежно легла на его руку.

– Где ты был? Я посылала за тобой: хотела, чтобы ты разделил со мной нашу первую мирную трапезу.

– Лечил нашего крестьянина.

– Ты сказал ему?

– Нет. Не хотел пугать: пусть спит спокойно.

– Да, он так долго сомневался: подвозить или не подвозить собственную императрицу!

Они посмеялись, затем она слегка прикоснулась к его лицу.

– Я больше не смогу обнимать тебя, – прошептала еле слышно.

– А я не смогу говорить тебе «ты».

Она смотрела долго и пристально:

– Никогда?

– Наверное, никогда.

– Как я не люблю это слово! – и отвернулась.

Он помедлил секунду и встал:

– Юсан-Аминах! Я зашёл попрощаться. Мне нужно срочно уехать, и, возможно, меня не будет несколько дней.

– Опять исчезаешь?

Он засмеялся:

– Опять.

– Возьми побольше охраны.

– Мне не нужна охрана.

Он был у двери, когда она приподнялась:

– Игорь, а ведь ты мог исчезнуть ещё тогда, когда мы были у дикарей. Верно?

Врач остановился, посмотрел ей в лицо:

– Нет, не мог.

– Конечно, – улыбнулась Юсан-Аминах, – потому что не хотел оставить меня…

Он склонил голову и вышел. За дверью, прижавшись к стене, несколько минут стоял, успокаивая разбушевавшееся сердце. Что он пытался подавить в себе? С чем совладать? – Пусть останется тайной…

– Я сделал всё, что мог, но не в силах оградить его от самой страшной потери.

– Вы не должны.

– Почему? Разве не моя обязанность его охранять?

– Только в рамках спирали. Мы не в силах изменить предначертанного.

– Но я должен помочь…

– Помогите понять, что смерть – это не уход в конечное, где всё замирает, и не мертвенное угасание того, что думало, чувствовало и жило. Смерть – это нечто иное: другая реальность, где всё расцветает, и, давая близким умирать, тем самым люди разрешают им свободно течь в беспредельность, повинуясь естественному движению волн. Врачу ли не знать, как разнообразны миры, и сколько реальностей существует в пространстве?

– Он видел так много смертей…