Жизнь на гранях миров

«Эльвира придёт не раньше девяти. Чем заполнить время?» Вернулся в дом, налил полную ванну горячей воды и долго нежился, окунаясь с головой в мыльную пену. Затем привел себя в порядок и феном высушил волосы. Маленькие флакончики духов трогать не стал, а слегка смочил лоб одеколоном Игоря. И – опять посмотрел на часы.

Наконец, раздались лёгкие шаги по двору и стук в окно:

– Дядя Игорь! Вы дома?

Он направился к двери, открыл и – замер на месте.

Почему он думал, что увидит ту Эли, которую оставил два года назад? Почему решил, что время не изменит её до неузнаваемости? Девушка, стоящая перед ним, не имела ничего общего с его Эльвирой: необычайно хорошенькая, тоненькая, в коротком платье и изящном пиджачке…

Увидев, что хозяин растерялся, гостья ласково улыбнулась:

– Доброе утро, Ласоро.

– Доброе утро! – и широко распахнул дверь.

Она вошла, огляделась:

– А где…

– Он не приехал.

– Так ты один?

– Уже не один. Не выпьешь ли чаю?

– Мне лучше кофе.

Ласоро развёл руками, засмеялся:

– Ну, тогда вари сама! Я так и не научился.

Немного стесняясь, она прошла в кухню и начала хозяйничать. Ласоро не сводил с неё взгляда: куда исчезла Эльвира? Мальчишка с нелепой причёской, грубые манеры, смелая речь… В той девушке, что была перед ним, всё поражало нежной прелестью, будто утёнок отрастил лебединые крылья.

– Когда ты приехал? – спросила она.

– Ночью, – он всматривался в её глаза, карие, с вкраплениями чудесных зеленоватых искр.

И тут же вспомнил о заколке.

– Подожди! Я кое-что привёз…

Она осторожно взяла подарок и прошла в зал. Стоя перед зеркалом, прикрепила к волосам, полюбовалась отражением. Мужчина с благородным и тонким лицом замер чуть позади, поодаль. «Он даже не понимает, каким стал красивым, – подумалось Эльвире. – Красивым и взрослым, будто прошло не два года, а десять лет».

– Спасибо, – тихо сказала она, – где ты это взял? Изумительная, старинная вещь…

Ласоро едва заметно усмехнулся. Вот уже несколько минут он вглядывался в Эльвиру, но не глазами влюблённого юноши, а пристальным взором правителя. И то, что он видел, поражало его. В новой Эльвире вдруг явственно выступила женщина, с тем невыразимым обольстительным притяжением, что воздействует на мужчину таинственным образом, привлекая и пленяя его. Воспитанный во дворце, среди изысканных вещей, в той обстановке, что сама по себе развивает хороший вкус, Ласоро всегда ценил женскую красоту, но в Эли увидел некую утончённость, которая появилась в последнее время и составляла главное очарование её нового облика. «Ты другая, совершенно другая, – думал он. – Разве я знал тебя такой?»

Они пили кофе, и Ласоро мужественно делал вид, что напиток ему нравится, пока Эльвира не заметила его стараний и не забрала чашку из рук:

– Не мучься, я сделаю тебе чай.

И с улыбкой заметила:

– Весь мир любит кофе, только не ты…

Минуты текли, первая неловкость прошла, и вот уже прежняя милая непринуждённость, словно старый друг, возвратившийся из дальнего путешествия, воцаряется между ними.

– Ты необычно одет, – указала Эльвира на его халат. – Странствовал по востоку?

– Странствовал, но восток остался далеко в стороне, – он сделал паузу. – Тебе не нравится тон? Или стиль?

Она кокетливо прикусила губку:

– В общем, неплохо. Изысканно и с достоинством, которого нет у простых джинсов.

– Так одевается мой народ, – объяснил Лас, – верхний халат – признак достатка и особого положения в обществе.

– Ты говоришь загадками. Твой народ, положение в обществе…

– Мне не всегда можно говорить открыто, как бы я ни хотел.

– Да, помню. Ты знаешь, я долго думала, куда ты уехал и почему не можешь мне написать.

– Эли! Действительно не мог. А если бы мог, то писал каждый день.

– Что изменилось сейчас?

– Ты стала старше. Да и я тоже.

Они помолчали.

– Расскажи, – попросила Эльвира. – Где был, что делал? Учился? Работал?

– Учился, – усмехнулся Ласоро, – каждую секунду своего времени. А уж работал с утра и до позднего вечера.

Она внимательно слушала, но Лас вдруг остановился.

– А что делала ты? Тебе удалось поступить в медицинский?

– Студентка! Уже два года! Бесконечные лекции, экзамены, сессии…

– Могу только позавидовать.

– Чему же тут завидовать? Ни минуты свободного времени!

– А вот это мне понятно…

– Лас, – вдруг сказала она, – а ведь мне пора, я и так задержалась.

Он немедленно встал:

– Я провожу тебя.

– Да, только переоденься! Твой стиль на наших улицах…

И переливчато засмеялась.

Она ждала на крыльце, пока он искал одежду и натягивал на себя непривычные, ставшие узкими джинсы. Схватил рубашку Игоря, – свои оказались измятыми до невозможности от долгого хранения на дне шкафа, – и вышел к ней.

И вот – опять этот мир, чистые улицы города, по-утреннему бойкое движение машин. Они идут рядом, очень близко, а перед тем, как расстаться, она говорит:

– Ты вообще надолго?

Несколько секунд он изучал её лицо:

– Надолго. Я буду ждать тебя по утрам. И ты всегда сможешь постучать и сказать: «Дядя Игорь!»

– И каждое утро буду опаздывать на лекции? – смеётся она.

– Не обязательно. Приходи пораньше, и мы вместе станем пить кофе.

– Это может войти в привычку!