Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ)

Когда все документы были заполнены, а вопросы исчерпаны, Кира тепло попрощалась с Юленькой и вышла из кабинета. Провожать ее было не нужно – вся администрация располагалась в одном крыле на первом этаже, и выход Кира легко могла найти сама.

Только дойдя практически до конца коридора, она вдруг услышала знакомый голос, который доносился из-за двери бухгалтерии, и спутать этот звонкий, подобный колокольчику звук, она ни с чьим не могла.

Шурка.

Кире вдруг сразу сделалось дурно, так что потемнело в глазах, и испарина окропила виски. Что же она здесь делает? Ах, да, бухгалтерия… Наверняка Шурка здесь работает. Именно здесь, а не где-то, из тысячи организаций в городе…

И именно сюда привела судьба-злодейка Киру.

Боль в груди заставила выскочить из здания, и только когда свежий воздух заполнил легкие, удушающий ком отступил.

Шурка, та которая звалась подругой. Та, которая несмотря на обиду Киры не бросила в трудную минуту. Но только когда узнала, что Кира выходит замуж за Юру, первая обвинила ее в предательстве. Первая кинула камень в их отношения и поставила точку.

– Видеть тебя не хочу, предательница! – кричала взбешенная Шурка в лицо. – Ты же клялась! Что будешь любить! Что жить без него не станешь!...

Кира, зло вытерев тыльной стороной ладони слезы, спустилась по лестнице и отправилась на остановку. Нет, не откажется она от этой работы, даже если придётся каждый день встречаться лицом к лицу с Шуркой. Ей нужна эта работа, нужна как воздух. И если жизнь свела их с бывшей подругой снова, то лишь для того, чтобы Кира никогда не забывала о своём предательстве.

21

Прошлое...

Юрка действительно отстал со своими двусмысленными намеками и вел себя очень вежливо. Забирал Киру с утра прямо из квартиры Маковецких, задорно приветствуя Веру Николаевну, а потом внизу помогал девушке сесть в машину и довозил ее до универа. Практику Кира проходила здесь же – ей повезло с заданием. Нужно было помочь преподавателю разработать несколько методичек. По факту ей и еще одной девочке дали план, по которому они уже писали развернутый текст. Это было лучше, чем идти в детский сад или летний лагерь. Знаний для первой практики на более интересном месте им пока не хватало. Уже к четырем Кира освобождалась, забегала на квартиру, прибиралась или брала чистые вещи, а в пять приезжал Юра. В их с Шуркой квартиру за эти две недели он так ни разу и не поднялся, а Кира особо и не настаивала. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.

У Маковецких она помогала готовить Вере Николаевне, хозяйничала по дому, а вечером с матерью Глеба они традиционно смотрели вместе телевизор или рассматривали альбомы. Именно в один из таких вечеров Кира узнала, что Глеб, когда был маленьким, очень хотел быть как папа – офицером. Только к школе отпустило, вернее переключило на особый интерес к медицине. Но на отца, особенно когда тот появлялся в форме, он смотрел с особым обожанием. Да и вообще, несмотря на строгость и излишнюю сдержанность в чувствах, отца Глеб очень любил.

– Знаешь, Кира, вот он сейчас ездит там, дела отца какие-то решает, а мне кажется он просто от мысли этой бежит, что больше никогда его не увидит, руку не пожмет, не услышит его голос. Глеб, он конечно сильный, свою боль не покажет, но это не значит, что ему от этого менее больнее, чем мне. Возможно даже намного больше. Я на мужа в последнее время зла была. И из-за его новой работы, из-за командировок постоянных, и из-за того, что на вас он сердился без причины, и то что он уперся с этой военной карьерой для сына. Взрослый Глебка-то, сам решать может. И эта злость как-то мне помогает. А Глеб не умеет так. Он отца слушался всегда, беспрекословно, потому что любил и уважал очень

– Я понимаю, Вера Николаевна. Только помочь не знаю как. Мне больно за него, но это мои чувства. А свои он действительно не показывает, вы правы.

– Уже то, что ты согласилась побыть с нами, большая помощь. Так бы я от горя вышла целыми днями, а вот тебя жду с университета, и как-то легче мне становится. Да и ему возвращаться, зная что ждешь его здесь, намного приятнее.

– Вы не устали еще? Может уже спать хотите? Или чаю?

– Нет, давай еще чуть посидим, и потом пойдём.

Кира согласно кивнула и продолжила рассматривать фотографии вместе с Верой Николаевной. Ей нравилось прикасаться к чуть пожелтевшим от времени карточкам. От них веяло настроением, историей, настоящей жизнью - совсем другой, необычной, интересной.

Сейчас цифровые фотографии утратили свою прелесть

Возможно от того, что стали доступными, возможно оттого, что их чересчур много. А возможно просто воспринимаются сейчас так, а потом через несколько десятков лет станут такими же особенными и привлекательными.

Когда через полчаса Вера Николаевна ушла спать, Кира еще долго бродила по квартире, а затем вышла на балкон и стала рассматривать ночное небо, размышляла об услышанном.