Жизнь на кончиках пальцев - 3

— Конечно, — кивнул мужчина. — Скажу больше: после того, как ты пройдешь обучение, тебе придется принимать участие в операциях в других странах. А твоя дочь все это время будет жить здесь. В Южной Пальмире.

— Это жестоко, — губы Тимура подрагивали, словно он сдерживал готовое сорваться рыдание. — Зачем вы так поступаете?! Что вам сделала моя девочка?

— Дети, — задумчиво пробормотал гость, — самое главное достояние любой нации. Вместилище генофонда. И самый надёжный рычаг давления.

— Вы собираетесь использовать Лену, как рычаг давления на меня? — искренне удивился Тимур.

— Именно так, — подтвердил мужчина. — Ведь ты любишь свою дочь? И сделаешь все, чтобы она и дальше оставалась в безопасности?

Тимур молчал. Он понимал, что вряд ли от него потребуют немедленного ответа. И слова гостя подтвердили его предположение:

— На раздумья и принятие решения у тебя есть три дня, — мужчина протянул руку к кнопке на столе, нажал её: — Уведите, — велел появившемуся на пороге конвоиру.

* * *

Самолёт без опознавательных знаков и без иллюминаторов в грузовом отсеке взмыл в воздух.

Его единственными пассажирами были Халфин и незнакомец, которому отныне предстояло стать его наставником.

Куда летел борт? Что ждет Тимура? Об этом он не знал.

Как не знал и о том, что за три года научится просыпаться от любого шороха и стрелять на поражение.

Как не знал и о том, что за три года в совершенстве овладеет тремя базовыми языками, на которых говорили в странах, где ему предстоит «работать».

Как не знал и о том, что за три года изучит все предметы, которые, конечно, проходил в школе. С одной лишь разницей, что в школе он их именно «проходил», а не изучал.

Как не знал и о том, что за три года сумеет не только быть естественным в любом светском обществе, но и выживать в экстремальных условиях.

Как не знал и о том, что за три года поймет — не нужно задавать вопросов. Никаких, никогда и никому. Что есть те, у кого имеются ответы, которые ему дадут в свое время. Если, конечно, посчитают необходимым.

Самолёт слегка качнуло в воздушной яме.

Тимур вздохнул и в очередной раз попытался уверить себя, что он поступил правильно. И что сделал это не только для себя, но и для дочери, чья мать погибла от его руки.

* * *

За окнами загородного дома рассвело.

Наступал первый день нового года.

— Я рассказал тебе все, что мог, — Тимур повернул голову и встретился взглядом с Милочкой. — Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты приняла правильное решение.

— И растоптала мечту Леночки о сцене, — закончила фразу Людмила.

— И дала ей возможность получить образование в лучшей из школ Европы, — уточнил Халфин. — Я воспользуюсь возможностью забрать дочь, чего бы мне это ни стоило. Надеюсь, ты это понимаешь и не сомневаешься в моих намерениях.

— Да уж что тут непонятного? — вздохнула Милочка. — Отвези меня, пожалуйста, домой.

— Одевайся, — Тимур подошел к окну и увидел, как с неба начал сыпать мелкий снежок. Прокомментировал: — Вот и пришла зима.

— Я готова, — Людмила оторвала любовника от созерцания снегопада. Подошла к столику, взяла пакетик с пилюлей, опустила в карман пальто: — Завтра будет не поздно?

— В самый раз, — Халфин попытался обнять любовницу. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Милочка отстранилась, уклоняясь от поцелуя. Шагнула к двери. Вышла в коридор, не дожидаясь, пока Тимур распахнет перед нею дверь.

Роскошное платье сиротливо лежало на кровати. Как никому не нужная брошенная тряпка.

Жемчужное ожерелье горкой возвышалось на лифе.

Там, где должно быть сердце.

* * *

Леночка, счастливо улыбаясь, вбежала за кулису, закончив свое выступление на утреннике.

— Выпей, переодевайся, и поедем в театр, — Людмила Марковна протянула девушке стакан сока. — Как раз успеем ко второму акту, если поторопимся.

Леночка выхлебала до дна предложенный напиток.

— Спасибо, — вернула стакан, — так вкусно! Обожаю апельсиновый.

* * *

После дневного спектакля Сергей Истомин решил проведать маму.

Ему не давала покоя встреча с Эльзой и Гассертом на новогоднем вечере в ресторане.

— Сыночек, — заспанная Эльза, не смотря на то, что на часах было два пополудни, сидела в кухне перед чашкой кофе, — не ждала тебя сегодня. Если бы предупредил, приготовила бы что-то вкусненькое.

— Я не голоден, мама, да и рассиживаться особо некогда, — Сергей сел напротив. — Нужно поговорить.

— О чем? — встрепенулась Эльза. — Впрочем, говори. Я тебя внимательно слушаю.

— Что у тебя с этим мужчиной? С Алексеем Викторовичем? Кто он для тебя?

— Ах, Лёшик? — усмехнулась, не заметив, как передернуло сына от имени Гассерта. — Да ничего! Просто спутник на новогодний вечер. А ты о чем подумал, дурачок?

— Он очень скользкий тип, мама, — нахмурился сын. — Сумеет так убедить тебя в том, что ему нужно, что и сама не заметишь, как попадёшь под его влияние. Я, конечно, помню и понимаю твои разногласия с отцом. Допускаю, хотя мне это и не нравится, что ты злишься на папу до сих пор, но этот Лёшик не тот человек, который тебе нужен.