Жизнь на кончике скальпеля. Истории нейрохирурга о непростых решениях, потерях и надежде

К середине 1950-х годов Пенфилд и его коллеги провели более тысячи операций по устранению неврологических нарушений. Пенфилд и его пациенты вместе исследовали мозг и его работу. Пенфилд писал, что, хотя нейрохирург и владеет набором научных инструментов, лежащий на операционном столе человек также слушает и пытается понять. И между ними двумя — секреты работы мозга.

Работа Пенфилда стала неким розеттским камнем[9]. До его экспериментов хирурги полагались только на фрагментарную информацию, полученную на основе работы с поврежденным мозгом, и специалистам приходилось догадываться о функциях мозга по тому, что было потеряно во время получения травмы. Но сейчас мозг общался с нами напрямую. С помощью слабого электрического разряда Пенфилду удалось вызвать в пациентах переживания божественного: страдавшего эпилепсией 33-летнего пациента потрогали электродом в месте рядом с островком у правой височной доли, и мужчина воскликнул: «Я вижу Бога! Я покидаю собственное тело!» Пенфилд заметил, что и у других пациентов возникали подобные переживания при прикосновении электродами к височной доле. Ученый сделал карту мозга с функциями, за которые отвечают те или иные его части. До этого мозг был для нас terra incognita. Ученый писал: «Я — исследователь, но в отличие от моих предшественников, использовавших для открытия новых земель компасы и лодки, я использую скальпель и небольшие электроды, для того чтобы исследовать мозг человека и создать его карту».

Прежде чем вырезать гамартому Чико, мы должны были пойти по стопам Пенфилда и сделать карту мозга нашего пациента. Карты мозга являются верными лишь до определенной степени — скажем, до уровня района, — но нам требовалось найти точный адрес дома. Мы должны были понять, где именно в височной доле Чико нам нужно оперировать. Дело в том, что височная доля отвечает не только за веру, но и за язык. Мы не хотели лишить Чико возможности говорить и понимать речь.

Области мозга, ответственные за те или иные функции, называются функциональными. Мы должны были создать карту мозга Чико, чтобы определить важные и неважные участки коры. Только после этого мы могли точно понять, где именно резать в коре головного мозга, чтобы избавиться от гамартомы. Операции на левой височной доле обычно проходят под местной анестезией, для того чтобы понять, где можно резать. Такие хирургические вмешательства под общим наркозом можно сравнить с полетом на самолете в горах под управлением пилота, который слеп или закрыл глаза.

Мы видели гамартому, и Джордж прикоснулся электродом к поверхности мозга Чико. Казалось, что этот электрод стал продолжением руки Джорджа, словно его нервы на кончиках пальцев доходили до железного наконечника прибора. Джордж действовал уверенно и методично, потому что его опыт в этой области перевалил за 40 лет. Я осознал, что работаю с человеком из следующего после Пенфилда поколения. Я также понял и то, что сейчас Джордж передает мне свой опыт. Он прикасался к разным участкам коры мозга Чико. Слабый разряд тока активировал или подавлял эти зоны. Иногда Чико начинал говорить. Иногда замолкал, что в медицине называется остановкой речи. Если бы мы резали в этом месте, то пациент потерял бы способность говорить.

Во время создания карты мозга пациента Пенфилд клал на кору небольшие квадратики бумаги. Мы использовали разноцветные бумажные кружки, словно вышедшие из дырокола. Сестра помечала некоторые из них крестом Х, а некоторые оставались без пометок. Там, где электрический ток не вызывал остановки речи, мы клали кружки с крестом, словно помечая карту пиратского клада. В этих местах мы могли пробить дырку и сделать портал в коре головного мозга. На коре рождаются мысли и способности, а под корой можно оперировать с меньшими рисками.

Во время создания карты мозга Чико иногда говорил или считал. Изредка ритм его речи становился почти музыкальным, казалось, что он читает стихотворение или поет. Я хорошо запомнил следующие слова: arboles, animales, Dios, rios, madre, juntos, siempre (деревья, животные, Бог, реки, мать, вместе, всегда).

Во время операции, когда мы делали карту мозга Чико, касаясь коры электродами, пациент испытывал точно такие же чувства, как и во время припадков. В эти моменты он в последний раз ощущал эмоции, которые так ценил и любил. На операционном столе он в последний раз пережил моменты глубокой духовности. Он говорил о Боге и природе, и я хотел спросить Джорджа о том, был ли Чико в этом смысле уникальным или связь с божественным является обычным и частым побочным эффектом у больных эпилепсией.

Джордж угадал, какой вопрос вертится у меня на языке, и произнес: «Обычное явление». Говорят ли находящиеся под местной анестезией пациенты о природе и рае? Католики иногда рассуждают о Христе, объяснил Джордж, а дети из индейских племен говорят и о природе, и о Христе, потому что у них сильна смесь верований и переживаний.

Когда мы заканчивали операцию, Джордж сказал: «Я надеюсь, что он примет свою новую жизнь».