Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

МакГонагалл. Первый фактор, но он не самый главный. Да, важный, но не самый центровой. Возрождённый Волдик — куда ближе к истине. Гарольд бы не переживал из-за него, но оживший мелкий недолич, одна вторая души главного поганца Всея Британии, как пить дать, присосётся к магии василиска, а это куда страшнее. Ритуал изгнания Тома Марволо Риддла нельзя провести дважды. Гнилой ветвью у нас считается основа всех крестражей и пусть от главного куска черной души остались жалкие ошмётки — одна сто двадцать восьмая часть, ведь каждый раз Том дробил душу пополам и насколько можно верить канону, Нагайну он в крестраж ещё не превратил. Берта бодрой козочкой скачет по министерству и помирать пока не собирается, а именно с её убийством связан последний ритуал. Новый или старый, смотря с какой стороны смотреть, Том Марволо Риддл — это совершенно другая личность. Ущербная, больная, страдающая манией величия в самой запущенной форме и к тому же с меткой предателя крови. А что вы хотели, убить ребёнка в Убежище так просто сойдет ему с рук? Да ещё не первое к тому же. Отягчающий рецидив налицо. Старый паук Дамболдор не зря любил повторять, что каждый может найти в Хогвартсе пристанище, только маги оказались с короткой памятью и позабыли о второй роли Школы. Хогвартс не зря слыл нейтральной территорией, на которую не распространялись некоторые законы, кровная месть, к примеру. Придуманная Основателями система магических откатов одинаково хорошо держала в узде и профессоров, и учеников, и попечителей и сторонних лиц. Даже гоблины во время восстаний не решались нарушать нейтральный статус Школы и наравне со всеми пользовались услугами больничного крыла. Вожди зеленомордых коротышек ставили барьеры, резали каждого, кто осмеливался нарушить блокаду, но за кованными воротами убирали мечи и кинжалы в ножны. Дамболдор оказался первым, кто смог обойти защиту и зациклить её на несуществующее проклятие должности преподавателя ЗОТИ. По сути он и директором был только номинальным, умело пуская окружающим пыль в глаза, а глупые пейзане радовались, восхваляя Белого Мага.

Возвращаясь к школе: пересекая её порог, маг незримо подпадал под древние заклятья, написанные кровью, и как бы клялся не навредить. Конечно, сказанное выше это слишком упрощённый вариант, между тем он работал уже тысячу лет. Смерть Плаксы Миртл скорее случайность, чем прямое действо. У девочки просто отказало сердце от испуга. В её случае Том невольно сыграл на руку Дамболдору. Паук трепетно взращивал в перспективном студиозусе страх смерти и культивировал в нём тщеславие, нетерпимость и презрение к магглам и прочим, «стоящим на низших ступенях развития». Легкий откат основательно напугал Тома и сделал его легкой добычей старого манипулятора. Зато седьмая Уизли попадала в совершенно другой разряд. Смерть девчонки переводила призрака, обретшего тело, в ряды предателей крови. Упаси Мерлин иметь подобную магическую пиявку на родовой магии. Всё правильно — василиск один из немаловажных элементов родовой магии и самый главный, стержневой фактор. Представьте себе существо, тысячу лет прожившее на крупнейшем магическом источнике. Потенциал зашкаливающий. Салазар не был дураком, интегрировав любимого фамиллиара в родовой источник, к тому же связанный с магией Хогвартса. Василиск — это прямая линия связи с предком, ведь что такое создание фамиллиарной связи? Проще говоря, маги обмениваются с животными маленькими кусочками души и чем прочнее связь, тем сильнее свойства магического партнёра прорастают у потомков. Взять ту же анимагию. Надеюсь не надо говорить, какая расчётная аниформа у всех Эвансов и Слизеринов? Мраксы и Гонты просрали наследство Салазара, за что и расплатились фактическим забвением. Благо они не присасывались к василиску, зато Том готов был отыграться за всё гнилое семейство.

Дамболдор догадывался о том, какое чудище скрывает Тайная комната и с упоением тянул к нему загребущие ручки. Крестраж рыжей дурочке выдавался с одной из этих целей — завладеть и захапать всё, что плохо лежит и не прибито к полу гвоздями. Не имея свободы манёвра, Гарольд действовал исподволь, лопухнувшись на зачарованной обложке черномагической гадости. Уизлетта или, что более вероятно, Дамболдор обвели всех вокруг пальца. Теперь срочно требовалось спасать положение и подставляться по полной программе.

Где-то не в этом мире…

— Миледи! — преклонив колено, Гарольд неуловимо коснулся губами бархатной кожи Вечной Леди. Губы, мазнувшие по запястью, привычно обдало арктическим холодом.

— Гарольд! — белозубо улыбнулась Смерть. — Ты сегодня не один. Ты не представишь своего друга?

— Таких друзей, за х… р…. Не друг он мне, морда Волдемордовская, — наградив юного Тёмного Лорда тонной презрения с пятьюстами килограммами незамутнённой ненависти, ответил Гарольд.

— Гарольд, как можно, разве он не красавчик? Гляди, какой милый мальчик! — «милый мальчик» хватал ртом воздух и хлопал выпученными от страха глазами.