Жизнь на «отлично!»

Самое неприятное для меня во всей этой ситуации то, что я и выступить-то в защиту подруги не могу, ибо ее папа — в своем праве, хоть и выбрал для выволочки крайне неудачный момент (видимо, накипело). Это, во-первых. А во-вторых, даже сама Стёша вряд ли не оценит по достоинству мой душевный порыв помочь ей, все-таки это внутрисемейное дело. Таким образом, все что я могу и должен в данной ситуации делать — просто помалкивать, однако…

Но, блин, кто так делает?

Никогда не считал себя ни великим психологом, ни просто особенно чутким человеком, но я твердо убежден, что Стёше крайне неприятен факт присутствия ее подруги во время подобного семейного катаклизма, хоть он, по большому счету, и не слишком масштабный. Более того! Подруга может в дальнейшем начать избегать Злату, просто из чувства стыда. В конце концов, подростки весьма мнительны.

Глава этого семейства вновь собрался было что-то сказать дочери, однако…

— Теть Люд, — довольно громко сказал первым я, сгребая нарезанные лук с доски в миску, — я закончила!

— А, хорошо…спасибо, Злат, — перевела мама Стёши взор с дочери на меня, а ее папаня, которого я практически перебил, посмотрел в мою сторону с выражением крайнего неудовольствия на лице

— Мне, наверное, будет лучше пойти домой…, — сказал я, поднимаясь из-за стола и стряхивая с ладоней кусочки лука

«Вали уже нахрен!» — было написано на лице Стёшиного отца…и как мне показалось, в порыве гнева он банально забыл о моем присутствии здесь. А теперь, когда вновь заметил меня, осознал, кажется, что чихвостить дочь ему стоило в более приватной обстановке.

И любви ко мне с его стороны это само собой не добавило. Что-то я уже не уверен, что мы с ним сможем быть в хороших отношениях…характерами явно не сходимся.

— Злат, все нормально! Останься, пожалуйста, — сказала теть Люда, дотронувшись до кисти моей руки

— Да, Злат, не уходи, — шмыгнула носом подруга и свирепо взглянула на папашу

— Ладно, об этом мы еще поговорим…позже, — пообещал, наконец взявший себя в руки глава семейства, в доме которого я сейчас гостил, — скоро уже гости придут, а после ужина, Стёш, отправишься решать те задачи, которые задала тебе учительница. С этого момента и до того счастливого мгновения, пока не закроешь долг по учебе, никаких гулянок, никаких развлекух! Понятно?

— Да, пап, — тихонько ответила та

— Тебе Дима звонил, — перевела теть Люда тему разговора, — и просил перезвонить поскорее

— Ладно, готовьте тут пока…, — сказал тот и вышел из кухни

Стёша, надувшись, как мышь на крупу, и поигрывая желваками, продолжила натирать на терке сыр (думаю, что сейчас ее лучше не теребить, пускай успокоится)…а в моей голове прозвенел звоночек, ведь, как только что сказал Витек, к ним на ужин скоро должны будут прийти некие гости…

А если бы я там

ожидал гостей на ужин, то разрешил бы дочерям приволочь домой подругу? Нет, конечно, не разрешил бы. И у меня нет причин полагать, что родители Стёши сегодняшним вечером пожелали бы видеть меня у себя дома, если только…

Нет, само собой, они бы не стали звать кого-то специально из-за меня, но вот позвать меня, по случаю, так сказать…вот в это я вполне могу поверить.

Кажется, этот вечер скучным не будет. Хотя, если честно, сегодня мне уже вполне хватило и того мужика в библио…

Позже. В гости к родителям Стёши пришла семейная пара. И, как я понял, это какой-то там школьный друг Витька с женой.

Он — высокий, худой мужчина, ровесник папы Стёши. Довольно самоуверенный тип, и при этом весьма располагающий к себе (профессиональное качество, видимо). Врач. Это было буквально написано у него на лице. Причем не просто рядовой доктор, а из начальства. И, учитывая дорогой прикид (и его собственный, и у супруги), начальство он не малое. Видимо, чей-то родственник, ибо, по моему мнению, он все-таки слишком молод, чтобы в подобной отрасли «все сам». Повезло, что сказать. Ну или как вариант — он очень «пробивной» человек. Что лично мне весьма импонирует.

Она — явно на несколько лет моложе своего мужа. Красивая, невысокая, довольно стройная и стильно одетая женщина. Вероятнее всего, домохозяйка. Не знаю уж, как там у нее с умом и сообразительностью, но с чувством такта и чуткостью — все очень так себе. Ибо когда вся эта гопкомпания пришла в гостиную, куда мы со Стёшей в данный момент таскали блюда с едой из кухни, она, заметив меня (и с интересом разглядывая), поинтересовалась у теть Люды:

«Это та самая девочка с амнезией, про которую говорил Витя…?»

И не то, чтобы она спросила об этом громко, однако все присутствующие здесь, в том числе и я, ее услышали.

Я заметил, как закатила глаза и весьма шумно выдохнула теть Люда. То ли она гостью в общем недолюбливала, и терпела ее, в основном, лишь по причине того, что та — жена друга мужа, то ли ей пришелся не по душе конкретно этот прилюдно заданный вопрос, не знаю…

Я — человек не умеющий скрывать свои эмоции. Всегда таковым был. И здесь тоже ничего не изменилось. Как говорится, у меня все было написано на лице. И выражение моего крайнего раздражения заметил даже папаня Стёши…