Жизнь на «отлично!»

В дверь ванной постучали, и я услышал взволнованный голос Стёши:

— Злат, можно мне войти?

— Не заперто, — ответил я, глядя в зеркало, и сняв полотенце с вешалки, утер лицо

— Слушай…, — сказала она, сев на край ванны и взяв мою правую руку, посмотрела на мои покрасневшие глаза, — сегодня, блин, фигня какая постоянно происходит…Ты ведь сначала на маму обиделась?

Подруга, похоже, успешно переключилась с собственных печалей на мои.

Ей все это было явно неприятно. Пригласила, называется, подругу в гости…

Стёша не была ни слепой, ни глупой (хоть и училась, похоже, так себе), и увидев то, как отреагировала ее мама на мою попытку погладить мелкого, решила, что обида моя началась еще в тот момент.

Во мне все еще кипело раздражение, но, в основном, на бесцеремонность Мишани, по отношению к моему личному пространству.

— Не обижайся на маму, пожалуйста, — продолжила подруга, поглаживая мою руку, — она с брата все пылинки сдувает… Мне она, например, долго не позволяла нянчиться с ним…все опасалась чего-то, недоверяла…

— Да все окей Стёш, все окей, — ответил я, шмыгнув носом, и погладив подругу по голове, — я не в обиде на теть Люду, не парься…хотя, блин, это было и правда не слишком-то приятно, но у каждой мамы свои заморочки, я это понимаю. По-настоящему меня расстроило другое. То, как легко и непринужденно посторонний человек смог получить доступ к моей медицинской карте, а она, если станет «достоянием общественности», запросто сможет в будущем испортить мою жизнь… Будто мало мне вчерашнего было…

Стёша, выслушав мое бурчание, тихонько спросила:

— Так что вчера в школе было-то…?

— Полный треш, Стёш, полный треш…потом расскажу, пойдем обратно за стол

Мне, более-менее, удалось успокоить эмоции. Ладно, если этот тип по какой-то своей причине желает мне помочь — то не стану ему в этом мешать, пусть помогает (впрочем, еще неизвестно, чего он захочет в обмен на свою помощь, ибо в бескорыстие в отношении малознакомых людей давно не верю, взрослый я уже мальчик…был мальчик, да…). В любом случае нравится мне это или нет, но даже если бы я захотел, то никого привлечь к ответственности за разглашения информации из моей истории болезни у меня не выйдет, ибо никто никому никогда и ничего не показывал. Иди отсюда девочка, иди, и не мешай взрослым людям работать.

Врачебная круговая порука.

В итоге все, чего я добьюсь, если начну бузить, это испорчу отношения со всеми присутствующими, а оно мне надо (до Мишани и его Маргоши мне нет никакого дела, само собой, но…)?

— Извините…, — сказал я, садясь на свое место, — так чем именно вы хотели бы мне помочь, Михаил Владленович?

— Так вот, Злат, — неспешно продолжил тот, будто и не заметил того, как до этого я обозлился, — хоть я по своей специальности и доктор, но на своей работе я, в основном, занимаюсь теми заботами, которые, так или иначе связаны с управлением клиникой, что занимает почти все мое время…

Он на секунду прервался, посмотрев на меня. Я же терпеливо слушал, не перебивая, и ждал, когда он наконец перейдет к сути своего предложения.

— Но, — продолжил Мишаня, — несмотря на все свои управленческие заботы, я, иногда, тоже занимаюсь исцелением болезней наших пациентов, однако берусь лишь за самые необычные и редкие случаи, понимаешь?

Он вновь налил себе коньяка и потянулся за абрикосом, а меня, от этого его вальяжного вида, опять накрыло волной раздражения…

Да что со мной происходит? Ну приехал мужик в гости к другу, ну расслабляется, немного выпивая… Чего злиться-то? Просто вечер у меня, походу, явно не задался…

— Кому-то нравится коллекционировать редкие марки, а кому-то редкие болезни…, — пожав плечами, сказал я, наливая себе чайку, успокаивая нервишки, — у всех разное хобби

— Да, Злат, аналогия хорошая, — согласился он

— А еще, вы решили написать научную работу, основанную на моем случае, я права? — поинтересовался я, и налег на чаек

Мишаня даже пару раз похлопал в ладоши.

— Очень сообразительное у нас молодое поколение… Весьма любопытно, что ты смогла прийти к подобному выводу. И, да, ты, скорее всего, права… Если все будет примерно так, как я предполагаю, то твой случай может стать основой для очередной моей научной статьи…

— Но Михаил Владленович, — я пожал плечами, — меня уже исцелили. Я полностью выздоровела! Именно так, по крайней мере, написал доктор в моей карте, которую вы читали…

Лучше жевать, чем говорить; молчание — золото; промолчишь — за умного сойдешь… Ну и прочие слоганы, пословицы и поговорки на эту тему, которые Маргарите Сергеевне стоило бы взять на вооружение, но…

— Бесплатные врачи…, — сказала она и скривила физиономию, будто от дольки лимона

Она хотела было продолжить свою мысль, но заметив то, как на нее взглянул собственный муж, предпочла молча скушать дольку фрукта…

Стёшины родители, также посмотрели на Маргариту Сергеевну безо всякого одобрения, особенно теть Люда.

В комнате повисло, как говорится, неловкое молчание.