Жизнь на «отлично!»

— Злат, посидите с нами еще немного, пожалуйста, и это…Миша, — она указала взглядом на друга своего мужа, — хотел с тобой о чем-то поговорить…

Стёша, услышав просьбу мамы, громко выдохнула. Совершенно очевидно, что ей хотелось поскорее уйти в свою комнату.

Вот сейчас, похоже, я и узнаю, зачем именно меня пригласили на сегодняшний ужин…

Я, коль скоро нахожусь теперь в девичьей ипостаси, собрался было пошутить, мол, с женатыми мужчинами мне разговаривать не о чем, но сдержался, представив, как может взорваться от подобной шутки, выражаясь практически не фигурально, любезная Маргарита Сергеевна. Ибо в мои планы на сегодняшний вечер злить гостей родителей Стёши, а значит и их самих, не входило. Все строго наоборот.

— Конечно, теть Люд, — ответил я и вернулся на свое место

Двое мужчин перестали вести свою беседу и уставились на меня.

— Михаил Владленович…? — поинтересовался я

Глава 12

— Михаил Владленович…?

По выражению лица этого человека было видно, что у него действительно имелось ко мне какое-то дело, о котором он хотел бы поговорить. И дело это, видимо, было весьма деликатного свойства, раз уж он сейчас раздумывал, глядя на меня и не торопился со словами. Вряд ли оно касалось так называемой проверки на адекватность, ведь для подобного, полагаю, специалисту достаточно поговорить «о том, о сём» или даже просто понаблюдать за поведением Златы.

Думаю, изначально у него была некая заготовка для предстоящего разговора (очевидно, что меня пригласили совершенно неслучайно), однако, после того, как в самом начале этого вечера его супруга не совсем удачно высказалась вслух (вернее, совсем неудачно), он, по всей видимости, решил несколько иначе поведать мне то, что хотел.

Так, по крайней мере, я интерпретировал его теперешний задумчивый вид. Он явно готовился сказать мне нечто такое, что требует выбора выражений.

— Знаешь, Злат, — сказал он наконец, — я хочу тебе помочь…

— Помочь мне? — удивился я, и вытащив из чашки ложку, положил ее на блюдце, — В чем? Или с чем?

— Видишь ли, какая штука…, — начал Мишаня, параллельно с этим наливая в свой бокал коньяка, после чего, выпил, закусив сушеным абрикосом и продолжил, — я не только совладелец крупной сети медклиник…

Я мысленно закатил глаза. Хороший понт, конечно, дороже денег, а понтануться ему и правда есть чем, но…Мишаня, блин, давай уже, короче! Ты не малолетку на сельской дискотеке разводишь…

Ё-мое, моя Злата, стала словно героиней какой-то «мыльной оперы». Там такой персонаж, владелец или совладелец чего-то крупного, предлагающей героине свою помощь, ну просто обязан быть…

— …но также, и главный врач в центральном нашем филиале…, — добавил он и замолчал, а я до конца убедился в том, что он, сто пудов, чей-то там родственник

— Вы большой человек, да, — ответил я с серьезной миной на лице (что, наверное, со стороны выглядело весьма забавно)

— Так вот, когда мой школьный друг, — Мишаня кивнул на Витька, — поведал мне о том, что с близкой подругой его дочери, то есть, с тобой, Злат, приключилась беда, и попросил помочь, по возможности…

Тут он взглянул сначала на меня, а затем, на мою подругу, задержав на ней взгляд.

— У меня в третьей городской больнице есть кое-какие связи, и я…

Он прервался, ибо я поднял обе руки, ладошками в его сторону.

— Секундочку, Михаил Владленович! То есть, вы задействовали свои «кое-какие связи», и не спросив на то ни моего согласия, ни согласия моих родных, и не поставив нас об этом в известность, получили доступ к моей медицинской карте? Я все правильно поняла? — тихонько поинтересовался я, изо всех сил стараясь сдерживаться, дабы не сорваться на ненужную ругань

Меня от подобной наглости и вседозволенности обуяла лютая и слабо контролируемая злоба, однако мне категорически нельзя устраивать здесь и сейчас сцен, и уж тем более, повышать на кого-либо свой голос, хотя и очень хочется…

— Злат, Михаил Павлович еще не закончил говорить, не перебивай взрослого человека, пожалуйста, — это папаня Стёши, спокойным тоном сделал мне «втык».

Мишаня, однако, сделал жест рукой, мол, все нормально.

Теть Люда, заметив, что Злата очевидно рассвирепела и вот-вот «взорвется», собралась было что-то сказать, но не успела.

— Извините, я сейчас! — сказал я, поднимаясь со стула, и чувствуя, как моя злость вот-вот обратится в слезы

Девичьи гормоны… Я быстрым шагом, практически бегом, направился в ванную.

— Злат! — услышал я голос подруги, и в ответ лишь махнул рукой

В ванной. Меня трясло от злости. Я сполоснул лицо холодной водой и поглядел на себя в зеркало, висевшее над раковиной.

И, все равно, глаза мои были на мокром месте. Я глубоко вдохнул, а затем, выдохнул. И так несколько раз подряд.

Вот и еще одна особенность моего нового организма…определенного рода раздражение тут же трансформируется в обиду и слезы (но, слава Богу, что не любое…например, ничего подобное не произошло ни в инциденте с маминым «другом», ни в библиотеке сегодня), и ничего с этим я поделать не могу. По крайней мере, пока… Пока еще до конца не освоился с новым телом.