Жизнь на старой римской дороге

В комнату вошла Турвантан, увидела плачущую Анжелу и напустилась на Торика:

— Ты обидел ее?

— Да нет, тетя, я ее не обижал, это она от счастья плачет.

Турвантан подошла к Анжеле, обняла ее и сказала:

— Не плачь, доченька, не плачь, видно, ты сирота. Мой Торик тоже сирота. Я и тебе стану матерью.

Торик и Анжела поужинали, поели масло, сыр с зеленью, а Турвантан сидела напротив, скрестив руки на груди, и с восторгом, и с материнской любовью наблюдала за ними.

— Такой женщины, как моя тетушка Турик, нет на свете, — говорил Торик.

— Она хорошая, — воскликнула Анжела, улыбаясь Турвантан белозубой улыбкой.

Потом Турвантан поднялась, постелила постель для новобрачных в другой комнате, убрала посуду и сказала:

— Торик, сынок, твой ангел устал, ложитесь спать.

Спустя некоторое время Торик погасил лампу…

* * *

Торик проснулся рано утром и увидел рядом с собой Анжелу. Ее золотистые волосы были разбросаны по подушке, словно лучи утреннего солнца. Он долго смотрел на ее пухлые, розовые руки. Анжела открыла глаза, и они засверкали, как волны горного озера.

— Спи, хорошая моя, еще рано.

Анжела повернулась на другой бок и закрыла глаза. Торик на цыпочках вышел из комнаты.

Турвантан уже хлопотала на кухне.

— Тетушка Турик, чем ты занята? — спросил ее Торик.

— Делаю халву, сынок, для твоей голубоглазой женушки.

Торик с благодарностью и любовью обнял старую тетушку.

— Правда, хорошая у меня жена?

— Где ты только разыскал такого ангелочка? — спросила она.

Торик мог и не говорить ей ни о чем, очень может быть, что она так и не узнала бы правды, но он ничего не утаил, рассказал все, как было.

— Вай, лучше бы я ослепла и не видела этого позора! — воскликнула Турвантан, ударяя себя по коленям.

Торик был поражен.

— Что с тобой случилось, тетушка? — спросил он.

— Торик, сынок, лучше бы ты убил меня, чем свалил на меня такое горе, — сквозь слезы говорила Турвантан.

Ослепленный своей любовью, Торик не в состоянии был понять старую женщину.

— Ноготок своей жены я не променяю на дочь твоего фабриканта, — решительно заявил Торик.

— Ах, что скажут люди, — продолжала причитать Турвантан, — как я посмотрю в глаза людям, лучше бы ты похоронил меня рядом с Григором-агой.

— Тетушка Турик, Анжела такая же сирота как я, не говори о ней плохо, — взволнованно сказал Торик.

В это время из комнаты вышла Анжела, увидела Турвантан и Торика, радостно подбежала к Торику и поцеловала его. Турвантан искоса поглядела на Анжелу.

Торик же поднял жену на руки и стал носить ее взад и вперед.

— Ты такая легкая, как маленькая птичка.

Анжела спрыгнула на пол, подошла к Турвантан, положила свою золотую головку ей на колени и прошептала:

— Тетушка Турик, ты мне будешь мамой, а я тебе буду послушная дочь, хорошо?

Слова Анжелы тронули Турвантан. Она поцеловала Анжелу, но ничего не ответила.

Спустя некоторое время, когда Торик и Анжела позавтракали, поели халву, Торик объявил:

— А сейчас мы пойдем с тобой в церковь венчаться.

Анжела благодарно посмотрела на него.

* * *

— У вас нет свидетельства о рождении, сын мой, — сказал поп.

— Да будет вам, отец, и без него обойдемся, — сказал Торик и положил в руки священника золотой.

Поп взял Библию и прочел: «Станете одно тело и одна душа…»

— Станете одно тело и одна душа, — очень верно сказано, — воскликнул Торик, а Анжела молча и со страхом поцеловала серебряный крест.

Когда они вернулись домой, Турвантан спросила Торика.

— Ты сегодня пойдешь в мастерскую?

— В такой день я не буду работать, — ответил Торик и ласково посмотрел на свою жену.

— Ты обязательно пойди в мастерскую, — дружески подсказала Анжела, — от работы нельзя отказываться.

— А ты?

— Я буду помогать тетушке Турик, пока ты вернешься.

— Никуда не уйдешь? — спросил Торик с опаской.

Она поняла, что его мучает. Она подошла к нему, нежно поцеловала его и сказала:

— До самой смерти я никуда не уйду, я твоя навеки.

— Ангел ты мой, родная моя!

Торик побежал открывать свою лавку.

Турвантан и Анжела вместе взялись за уборку, и Анжела спросила:

— Тетушка, а чем занимается наш Торик?

— У него мастерская. Он шьет паланы для вьючных ослов.

Анжела замолчала.

— Что, не по душе тебе его работа?

— Нет, почему же, работа не плохая, — и, уловив выражение недоверия на лице Турвантан, прибавила: — Всякая работа хороша и почетна, не правда ли, тетушка?

А Торику тем временем совсем не работалось. Он попросил соседа присмотреть за лавкой, а сам помчался домой.

— Пойду, погляжу, как там мой ангелочек.

Анжела между тем выставила из комнаты все вещи, босиком мыла полы, перевязав свои золотые волосы белой лентой.

— Чем ты занята, ангел мой? — спросил Торик, войдя в дом.

— Решила уборкой заняться, — улыбнулась ему Анжела.

— Женушка ты моя родная, — ласково сказал Торик и припал к ее ногам.

Анжела заставила его подняться и тихо прошептала:

— Торик, душа моя.

Когда Торик вновь собрался идти в лавку, Анжела спросила его:

— Ты не будешь возражать, если я сделаю небольшую перестановку в нашей комнате?

— Как тебе хочется, так и расставляй мебель. Что бы ты ни сделала, мне понравится.

Анжела запрыгала от радости.