Жизнь наизнанку

— Да как можно быть человеком после службы в Четвертом Рейхе? — затараторил незнакомец. — Как? Это ж… это ж… не люди! Вот!

— Эк тебя пробрало, фашист хренов, — хмыкнул Андрей. — Думать надо было раньше, прежде, чем вступал в их ряды.

— Да откуда ж я знал-то?! Посулили хорошую жизнь, а о зверствах ничего не говорили! Откуда я мог знать, что там такое творится! Это ж… это ж… убийства, увечья, садизм, да и рабство! Они там с помощью обычных людей туннель роют куда-то… Мучают их, не кормят, заваливают трупы камнями!

— Надо думать, метро слухами-то не полнится, — едко заметил Андрей. — Да и ушей у тебя, видимо, нет совсем. Как и мозгов.

— В общем, никто я и звать меня никак…

— Слушай, — Андрея озарила догадка, — а не тот ли ты Клаус?

— Да не Клаус я! Колька! Это там такие имена дают, не пойми зачем, а на самом деле я Колька.

— Слушай, Колька, — недобрым тоном заговорил Андрей. — Ты бы не назывался б тогда этим Клаусом… А-то ж мне с тобой драться придется вечером.

На несколько секунд во тьме воцарилась тишина, будто Колька обдумывал сказанное.

— Драться? — затем заговорил он, испуганно. — Не-е-е, драться я не хочу!

— А придется, — вздохнул Андрей. — Тебе хоть сколько?

— Восемнадцать.

— Слушай, — в голове мужчины забрезжила призрачная мысль. Он ненадолго замолчал, пытаясь не потерять ее, сложить в нечто более стройное. — Ты очень не хочешь драться? А-то есть у меня мыслишка, только помочь мне придется. Внучку довести до родителей.

— Очень, — протянул Коля. — Я даже выразить не могу…

— Потом выразишь, выражальшик хренов. А сейчас слушай.

Часа через два дверь скрипнула, открываясь. Зашел главарь и скинул на пол красно-белые вещи.

— Одевайтесь! — скомандовал он слегка заплетающимся языком. Очевидно, что праздник в логове уже был в самом разгаре, на что Андрей и уповал, когда готовил план. — Ума не мог приложить, куда девать эти шмотки, пока вы своими кличками не натолкнули меня на дельную мысль. Всекаете? Давайте поживей, а то половина спит уже, совсем не с кем играть будет! Как скажу, выйдете. И запомните! Если тебе, Мороз, дорога твоя Снегурка, а тебе, Клаус, — жизнь, драться нужно на смерть!

Выходили молча, наряженные в костюмы Деда Мороза и Санта Клауса, в красных грязных халатах, таких же колпаках и с привязанными на верёвочках бородами. Оставшиеся «в живых» трое бандитов с главарем в том числе удивленно поднялись с ящиков и захлопали в ладоши: как и ожидал главный, успех этой сцене был гарантирован.

Рядышком, съежившись на ящике, притулилась Анечка и испуганными глазами косилась на бандитов. Остальные зрители очевидно так сильно ожидали новый год, что дождаться так и не смогли. Из уголков этой темной комнаты доносилось равномерное похрапывание, а в воздухе витал дух не слишком качественного самогона и недельного перегара. Проходя мимо внучки Андрей еле заметно подмигнул девушке. Количество оставшихся на ногах зрителей давало вполне ощутимый шанс на спасение. Трое пьяных бандитов потирали руки в предвкушении боя.

Главарь кивнул, и фигуры в красных халатах пошли по импровизированному кругу арены в центре комнаты, изучая друг друга. Смертельная схватка Деда Мороза и Санта Клауса. Но того, что ожидали увидеть бандиты, не произошло. Два сказочных персонажа вместо того, чтобы биться по-настоящему, разбивая в кровь кулаки, разрывая одежу и вгрызаясь друг другу в горло, исполняли какой-то странный, шуточный Шаолинь местного, метрошного пошива, издавая протяжные крики, кривляясь и делая невероятные пасы руками и ногами. Сказать, что зрители были в глубоком шоке, — лишь покривить душой.

— Э-э-э, — протянул пьяным и рассерженным голосом один из бандитов, поворачиваясь к главарю. — Что за клоунада?! Где эпичное сражение, что ты нам обещал? Ну типа Дед Мороз против Санта Клауса? Да они издеваются над тобой!

Главарь метнул злой взгляд на Анну, вскочил на ноги и метнулся к Андрею, схватив мужчину за грудки. Морозов отступил на шаг, дернул за одежду на себя, отчего бандит потерял равновесие и полетел мимо. Андрей бросился следом, сцепляя на шее руки и пытаясь ее вывернуть. Двое оставшихся бандитов кинулись разнимать драку, но в пьяном угаре им это удавалось плохо. Наконец, спустя некоторое время кто-то воткнул в спину Морозову нож, потом еще раз и ещё. Андрей ослабил хватку, силы таяли быстро. Он удивленно отстранился от главаря, пытаясь дотянуться рукой до ножа, оставленного там одним из бандитов. Страха не было. Лишь удовлетворение, что план сработал.

Пришедший в себя и уже прокашлявшийся Главарь очумелыми глазами осматривал логово, затем сипло спросил, глядя на умирающего Андрея:

— Идиоты, куда Клаус делся со Снегуркой?!

— О! — прошептал Дед Мороз. — Они уже далеко отсюда!

Рождение зверя

— Дядя сталкер. Дай пульку! — канючил мальчишка лет десяти. Грязный, в старых отвратительных обносках. Черты лица не разобрать. Кажется, что в волосах кишат блохи — так и чешет свободной рукой, когда не протягивает ее для подаяния.