Жизнь наоборот

Если бы земной шар перевернулся, если бы солнце закатилось и никогда не взошло, если бы навечно отключили электричество в городе, женщина в бежевом драповом пальто не заметила бы ничего. Без солнца можно обойтись: земной шар всё равно вертится, а наши предки с лучиной жили и не тужили. Но она не могла позволить хамство в любой форме. Никто не имеет права оскорблять другого человека, тем более, женщину! И тем более, публично, в вагоне метро, на людях… Внутренне она взорвалась, как двести тонн гексагена, но внешне оставалась бесстрастной.

— А вы что, ещё не женаты? — сочась ядом, спросила женщина.

— Да нет, всё никак не решусь. В Питере уже два года, а невесту подходящую найти не могу. Молодёжь сейчас, сами знаете, какая. Только кошелёк-кошелёк. Больше им ничего не надо.

Мужчина махнул рукой и сник, видимо, вспомнил всех своих невест.

«Неудачник! — подумала женщина. — Явно приезжий».

— А вас как звать-то? — спросила она, завязывая сиреневый шарфик элегантным узлом.

— Вован, — ощерился небритый, — ох, извините, Володя. Еду комнату смотреть. Новую работу нашёл, а жить пока негде. Раньше жил у землячки. У неё тесно. Надо что-то новое подыскать. И никак. То, что предлагают — не подходит. То дорого, то далеко от работы, то хозяйка не в масть.

— А вам надо в масть? — теперь улыбка засочилась елеем.

— Да, в масть, чтобы и в цене сошлось, и в качестве.

Вагон неожиданно застопорил ход. Наступила неприятная тишина, прерываемая металлическими звуками, резкими и пугающими.

— А кем работаете? — не отставала женщина.

Слова в тишине прозвучали неожиданно гулко. Пассажиры в немом удивлении воззрились на странную пару. Женщина, заметив любопытные взгляды, заёрзала от смущения и поправила полы пальто, прихватив их костистыми пальцами.

— На кране работаю. На стройке.

— И сколько получаете? — почти шёпотом спросила женщина, в её глазах загорелись диковатые огоньки.

— Маловато. Полташку. Пятьдесят тысяч. Это для начала.

— Ох, ничего себе, какие вы, приезжие, зарплаты получаете. Не то, что мы, местные. Перебиваемся кое-как, ищем, где подешевле продукты купить!

Возмущённая женщина откинула голову на спинку скамейки. Вован вздохнул. Ему не понравилась реакция женщины. Завидует. А чему завидовать? Работа тяжёлая, нервная, там есть за что платить.

— На кране тяжело, ветром сдувает, — засмеялся попутчик.

— Тогда ладно, — смилостивилась женщина, — на стройке должны много платить. На то она и стройка. Я тоже, когда приехала в Ленинград, работала на стройке. Маляром. Штукатуром. Тяжёлая работа. Ничего не могу сказать. Как вспомню, плакать хочется…

Вагон дёрнулся и медленно полез в освободившийся туннель. Скрипели колёса, качались рессоры, металлический скрежет резал уши на мелкие кусочки. Женщина вздохнула с облегчением:

— Не выношу метро! Редко езжу, только в случае острой необходимости. А вы станцию не проедете?

Она вдруг ахнула и схватилась за вычурную причёску, увидев в оконном стекле, что шляпка чуть-чуть сдвинулась. Непорядок.

— Одну проехал. Теперь до «Парнаса» поеду, — ответил Вован и замолчал, что-то про себя обдумывая.

— От работы далеко? — прошептала женщина, проявляя неподдельный интерес.

У попутчика заблестели глаза. Он тоже почувствовал тайный смысл происходящего.

— Очень далеко, очень, — Вован даже руками замахал от бессилия: мол, как далеко комнату предлагают, — зато недорого.

— Почём? — глаза женщины почти вылезли из орбит, выщипанные брови ушли под корни волос.

Она боялась упустить важный момент и глядела в лицо мужчине, словно там были скрыты все тайны мира. Сейчас он раскроет их. И наступит долгожданный покой.

— Двадцатку просят. Дорого. Зато после ремонта, импортная сантехника, новая мебель.

Они помолчали. Женщина сидела, придвинувшись к мужчине, каждый думал о чём-то своём.

— Мою посмотрите. Моя получше. И подешевле будет, — глухо выдавила из себя женщина, отодвигаясь на прежнее место.

— Посмотрю, — обрадовался Вован, — а когда можно?

— Хоть сегодня вечером. После «Парнаса» и приезжайте. Вот адрес. Здесь номер телефона.

Женщина сунула ему листок бумажки, встала и направилась к выходу.

— Позвоню. Приеду, точно приеду! — крикнул ей вслед Вован. — А вас звать-то как?

— Нинель Петровна!

Двери вагона захлопнулись. Попутчик смотрел в окно и видел серые полосы проводов, мелькающие на чёрном фоне; вагон стремительно навёрстывал упущенное время, словно спешил как можно быстрее проскочить сквозь преисподнюю.

* * *

В центре Петербурга живут своеобразные люди. В новостройки они не поедут жить ни за какие коврижки. Ради душевного комфорта терпят массу неудобств, почти полное отсутствие продуктовых магазинов и супермаркетов, отсутствие парковок и свежего, да и вообще какого-либо воздуха; наличие заторов на дорогах и даже невозможность уснуть ночью во время белых ночей и перманентных салютов. Алина думала об этом, рассматривая закрытую дверь подъезда, одновременно соображая, как проникнуть внутрь. Кодовый замок был непреклонен. Алина перебрала множество комбинаций, но знакомого сигнала всё не было.