Жизнь не так коротка [сборник]

Вскоре я попрощался, сказал, что зайду через неделю. Он проводил меня до дверей.

— Слушай, — сказал я, обернувшись на пороге, — а вот ты, когда в больнице лежал… без сознания… видел что-нибудь?

— В смысле? — удивился он. — А-а, понимаю. Успокойся. Нет там ничего. Ничего и никого. Никуда я не летал, не видел свет в конце тоннеля. Темно и холодно. Небеса пусты.

Я медленно повернулся и вышел. Он закрыл за мной дверь. В глазах у меня еще долго стояла его горделивая и жалкая фигура.

Дома меня ждала Юлька — поцеловала, внимательно обсмотрела… Я глубоко вздохнул, освобождаясь от груза сегодняшних неприятностей.

— Ты опять был у него?

— Да.

— Ну и как он?

— Хуже.

Она помогла мне снять пальто.

— Что с работой?

— Пока ничего.

Юлька вздохнула. Я смотрел в сторону. Это такой стыд, что не сказать словами. Как она терпит? Почему?..

— Ваньку в саду в угол поставили.

— За что?

— Влез на дерево.

— Молодец. Не упал?

— Что ты!

— Ну, дважды молодец.

— Давайте ужинать.

— Что там у нас сегодня? — преувеличенно небрежно спросил я.

— Кура.

— С гарниром из Арагвы?

— Для одного ужина многовато будет, — сказала жена.

— А откуда такая роскошь? Мы с тобой получили наследство из Америки?

— Нет, просто приходила мама…

— Ясно.

Еще одно маленькое унижение. Теща принесла курицу для внука. Ладно, переживем и это, съедим курицу все втроем. Пусть это будет нашей общей тайной.

Ночью я спал плохо, видимо, так на меня повлияли сегодняшние разговоры и фильмы. Мне приснилось, что атомная война все-таки произошла, мы остались с моим другом одни на белом свете и бродили по берегу горячего океана. Он смотрел на меня своими новыми блестящими глазами-камерами и говорил: «Мне нужны батарейки для моих глаз. Ищи батарейки, иначе я скоро снова ослепну. Не дай мне опять ослепнуть, ищи батарейки…» И протягивал руку, собираясь положить ее мне на плечо. Я знал, что нельзя дать ему сделать это, иначе я навсегда стану его поводырем…

Резко открыл глаза.

Слава богу, это мне только снилось!

«Господи, только б не было войны! Только б не было!!»

Черная подводная лодка. Рассказ

Валька Тимофеев по естественному прозвищу Тимоха к своим сорока годам достиг стабильного материального и общественного положения. У него имелись в наличии собственный домик в пригородном совхозе, жена Зина, державшая Тимоху в кулаке, сын Пашка, учащийся ПТУ, корова Дашка, рыжая с белыми пятнами, поросята, огород, энное количество кур, кошка с собакой, простая работа, не отнимавшая много времени, и крохотная зарплата. Средств на жизнь хватало еле-еле, но хватало, следовательно, все было в порядке, грех жаловаться.

По вечерам, после всех трудов праведных, если силы еще оставались, Тимоха любил мечтать о будущих двадцати или тридцати годах спокойной, размеренной жизни, о внуках, о новых телевизионных передачах, которые можно будет просматривать вместе с женой, удобно устроившись на диване, о праздниках, когда съезжается родня, пьется вино и льются песни…

В один из таких спокойных осенних вечеров (на улице уже задумчиво собирались сумерки, но было еще светло) Тимоха услышал рев автомобильного клаксона. Гудок несся над полями, длинный и требовательный, он прерывался ненадолго, чтобы тут же возобновиться, как будто усталый лось переводил дыхание и снова подавал голос.

— Это откуда? — спросил Тимоха жену, которая тоже внимательно прислушивалась к гудку.

— С дороги, что ли. И чего гудит? Нехорошо как-то. Будто зовет, в самом деле… Включи телевизор, сейчас начнутся «Семейные страсти».

Тимоха включил. Но даже необыкновенные перипетии жизни героев сериала не смогли отвлечь его от гудка, тем более что тот и не думал утихать, а все так же требовательно буравил холодеющий осенний воздух над голыми полями. Тимоха еще некоторое время пытался смотреть телевизор, но понял, что на месте ему не усидеть. Он сердито плюнул и стал собираться, всем своим видом показывая Зинухе, как ему не хочется идти, но вот надо, мало ли там что… Жена прекрасно знала: ее благоверный умирает от любопытства и готов бежать хоть босиком, чтоб не терять времени на возню с обувью. Ладно, пусть сходит, решила она. Надо ведь узнать, мало ли…

— Смотри, не влопайся там ни во что! — предупредила она его грозно.

— Во что влопываться-то, Зин? — удивился Тимоха. — Я туда и обратно, пять минут…

— Знаю я твои пять минут, — рыкнула Зина больше для порядку, потому что Тимоха ее действительно был мужик хоть и не образцовый, но спокойственный, голову на плечах имел. Она вновь уставилась в телевизор. Хлопнула входная дверь, потом калитка на улице. В окно Зина увидела, как ее муж покрутил головой с высоко задранным носом, пытаясь определить, откуда точно идет звук, а потом уверенно, словно собака, взявшая след, припустил в сторону зерносушилки.