Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917

Мой доклад состоялся 9-го мая. Большая химическая аудитория была переполнена. Я говорил с большим подъемом, ни разу не посмотрев на рукопись и если чувствовал некоторое смущение в начале доклада, то потом полностью овладел собой и получил после его окончания единодушные одобрения всей аудитории.

После лекция все начальство Академии меня поздравляло, а начальник, ген.-лейт. Демьяненков, очень благодарил, как за интересный доклад, так и за мастерское изложение. Демьяненков, как я указывал выше, был сам хорошим оратором и поэтому похвала его была для меня особенно приятна. Генерал Гук, инспектор классов, передавал мне, что Демьяненков не один раз вспоминал о моем докладе и был в восхищении от него. К. Е. Гук на другой день доклада поместил отчет о моей лекции в «Русском Инвалиде», назвав меня талантливым лектором. Самая распространенная тогда газета «Новое Время» (Суворина) напечатала тоже очень теплый отзыв, но в него вкрался курьез: корреспондент газеты написал, что Лавуазье боролся не с несуществующей субстанцией, флогистоном, а с ученым алхимиком Флогистоном...

На другой день начальник Академии, встретив меня в

коридоре Академии, снова начал говорить об удовольствии, которое он получил от моей лекции и в конце прибавил, что он предсказывает мне блестящую будущность на ученом поприще. Я очень жалел, что на этом докладе не присутствовала моя жена, которая находилась в то время в Москве на даче с моим первым сыном. Но она знала хорошо содержание моего доклада, так как я, будучи в Москве, познакомил ее с ним. Редакция «Артиллерийского Журнала» предложила мне напечатать мой доклад полностью, и он в скором времени появился на страницах этого издания. Это была уже третья моя работа, увидевшая свет в этом издании: первыми двумя были некролог ген. М. В. Котикова и мой первый доклад «Опыт химического исследования структуры стали».

Ввиду того, что артиллерия получала очень малое количество знающих артиллерийских офицеров, а комплектовалась, главным образом, из окончивших пехотные училища, военное министерство решило увеличить прием в Михайловское Артиллерийское Училище, а кроме того, создать новое Артиллерийское Училище и прекратить выпуск в артиллерию из пехотных военных училищ. Для этой цели Константиновское пехотное училище в Петербурге было решено переформировать в артиллерийское и назвать его Константиновским Артиллерийским Училищем; реорганизация была поручена командиру батареи Михайловского Артиллерийского Училища, полк. В. Т. Чернявскому.

Лекции в новом Училище должны были начаться в сентябре согласно уже новому росписанию, утвержденному конференцией Артиллерийской Академии для Артиллерийских Училищ. По этому росписанию неорганическая химия должна была преподаваться на первом курсе, а краткий курс органической химии был предназначен для второго курса. На третьем курсе (дополнительном) были введены практические занятия по аналитической химии.

Летом 1894 года я проводил на даче под Москвой, в селе Хорошове, в семье моей жены. Случайно в этой местности жил на даче мой преподаватель химии в Александровском

Военном Училище полк. Н. П. Нечаев. При встрече со мной он объяснил мне, что получил новое назначение: штатным преподавателем во вновь открытое Константиновское Артиллерийское Училище. Эта новость произвела на меня удручающее впечатление: я знал Н. П., как совершенно негодного педагога и как невежественного химика (см. его характеристику выше, в главе второй), и решил по приезде в Петербург переговорить с полк. Шиффом, который был назначен инспектором классов в Константиновское Артиллерийское Училище. Когда я рассказал П. А. Шиффу, кого они берут штатным преподавателем, то он пришел в ужас и обещал мне переговорить с начальником Училища Чернявским. Мое второе свидание с П. А. не принесло утешения: приказ о назначении Нечаева уже состоялся. Единственное, что П. А. Шифф мог сделать, это дать ему минимальное количество лекций по химии, добавив остальное число часов по геометрическому черчению (штатный преподаватель должен был иметь 12 недельных часов). Кроме того, на Н. П. Нечаева возлагалось заведывание химической лабораторией, за что полагалось добавочное вознаграждение.

Остальные часы по химии в Константиновском Училище были предложены мне и А. В. Сапожникову. Я не особенно хотел обременять себя и согласился взять только минимальное число часов. После переговоров П. А. Шифф согласился предоставить мне только 4 годовых часа; остальные получил А. В. Сапожников.

Как только мы начали лекции, то тотчас же возник вопрос об учебнике. Н. П. Нечаев составил несколько лет тому назад учебник по химии в трех частях. Но так как он не был одобрен Учебным Комитетом Главного Управления Военно-Учебных Заведений, то Н. П. составил и издал более сокращенный учебник в одном томе, и теперь хотел, чтобы он был принят для артиллерийских Училищ. Инспекция обоих Училищ поручила нам, преподавателям, выработать программу по неорганической химии и решить вопрос, можно ли принять учебник Нечаева. С этой целью я попросил Н. П. Нечаева и А. В.