Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917

Настроение в Петербурге и во всей России, и в правительственных кругах, и в интеллигентном обществе было не из веселых: престол переходил из рук монарха, хотя и реакционного, но умеющего держать твердо руль управления, в руки молодого императора, 26 лет от рода, совершенно не подготовленного взять на себя бразды правления таким громадным государством. Сам Николай 2-й переживал очень трудные минуты, и сомневался в своей способности быть царем этой великой страны. Он совершенно откровенно говорил об этом своему зятю вел. кн. Александру Михайловичу²), который был женат на его сестре Ксении Александровне, и просил его помочь ему советами в различных трудных вопросах управления. Надо признать, что Александр 3-й не сумел подготовить своего сына к занятию престола. Отличаясь деспотическим характером в семье и не ожидая своей близкой кончины, он не обращал достодолжного внимания на подготовку наследника к серьезной государственной работе и по всем вероятиям не посвящал его в государственные дела. Громадное значение для развития взглядов и убеждений наследника должен был иметь выбор для него воспитателя и преподавателей. Генерал Данилович, директор 2-го Петербургского Корпуса, выбранный воспитателем цесаревича, не представлял из себя крупной личности, и, как мне передавали многие военные педагоги, обладал такими качествами характера, которые сделали из него впоследствии хитрого царедворца. В этом отношении нельзя не вспомнить, как удачно был выбран воспитатель поэт Жуковский для Александра 2-го. Николай 2-й получил, главным образом, военное образование и из него бы вышел хороший командир; но его познания по политической экономии и гуманитарным наукам не были достаточными для подготовки его к государственной деятельности; быть может, они и не представляли для него достаточного интереса, так как ограничивались одним теоретическим знакомством с хозяйством великой страны, без участия в решениях ее жизненных вопросов.

Я не имею достаточных данных для того, чтобы дать надлежащую характеристику Николая 2-го, когда он вступил на российский престол, но должен сказать, что большое смущение в умах царило в то время в Петербурге и во всей России. Мне пришлось встречать Николая 2-го несколько раз в моей жизни, в особенности во время великой войны 19141917 годов; впоследствии я поделюсь своими впечатлениями, вынесенными мною из многократных разговоров с ним.

Мои лекции по неорганической химии в среднем классе Училища продолжали привлекать внимание юнкеров, и я был доволен достигнутым успехом, хотя был очень строг при оценке их познаний. Юнкера несомненно меня боялись, хотя относились ко мне с большим уважением и до моего слуха дошли их мнения о моей любви к химии и о желании поставить ее преподавание в Училище и Академии на надлежащую высоту. Моя строгость относительно оценки ответов не могла не обратить внимания начальства, и на одну из репетиций по химии в начале учебного года явился в класс сам начальник Академии и Училища генерал Демьяненков. Поздоровавшись с юнкерами, он обратился ко мне с вопросом:

«Скажите мне, почему у Вас юнкера получают неудовлетворительные баллы? Может быть преподавание ведется не так как надо, метод преподавания выбран неудачно или учебник, вами рекомендованный, не отвечает назначению? Я все время наблюдаю ваши оценки и всякий раз прихожу в смущение».

Подобное замечание начальника Училища в присутствии моих учеников произвело на меня неприятное впечатление. Как бы не был плох преподаватель, никоим образом нельзя его критиковать в присутствии его учеников, потому что это подрывает школьную дисциплину и не только не может улучшить дела, а только его портит. Я сейчас не помню, что я ему ответил, но уже тогда решил, что это ему даром не пройдет, и что я ему дам в ближайшее же время надлежащую отповедь. Он просидел почти до конца репетиции и был свидетелем моего опроса одного юнкера, Чайковского, большого лентяя, которому я поставил неудовлетворительную отметку, так как он не мог ответить почти ни на один самый простой вопрос из пройденного курса.

На другой день я искал случая встретить начальника, что было сделать сравнительно легко, так как он около 11 часов утра всегда приходил в преподавательскую комнату, где принимал доклад инспектора классов К. Е. Гука. Когда Демьяненков поздоровался со мной, то спросил: «Ну, как у Вас окончилась репетиция»? Я ему ответил, что я поставил только один неудовлетворительный балл юнкеру Чайковскому, которого я спрашивал в его присутствии. «Да, он заслужил такой оценки», — прибавил начальник. Тогда я воспользовался случаем для того, чтобы высказать ему о своем неприятном впечатлении, полученном мною от произнесенной им речи перед моими учениками во время репетиции: