Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Вернером, о котором рассказывал мне много интересных вещей. Он был хорошо образованным человеком, с которым было приятно поговорить на различные темы; несмотря на то, что он был партиец, я почувствовал к нему доверие, когда ближе узнал его в Берлине так как пришлось довольно часто с ним встречаться по делам и для частной беседы. В то время он был назначен председателем Спичечного треста и должен был ехать в Швецию для переговоров относительно концессии со шведской спичечной компанией во главе которой стоял известный Крюгер, кончивший потом свою жизнь самоубийством вследствии банкротства. Химической специальностью Гальперина была, собственно, бродильная промышленность, но в Советской России в то время мало считались с тем, что лучше всего знал человек. Во время войны 1914 года Гальперин был в Германии и работал на одном из ферментательных заводов, — кажется, в Дармштадте. Он мне говорил, что Политехнический Институт в Дармштадте пригласил его читать лекции по брожению, и что он хлопочет о разрешении провести один семестр заграницей для выполнения возложенного на него Политехникумом поручения. Я не думаю, чтобы он получил такое разрешение, так как он, после моего приезда в Москву, также скоро возвратился из командировки. Мне пришлось начать с ним совместную работу, примерно через годичный промежуток времени.

Когда д-р Н. Каро, председатель фирмы Bayerische Stickstof Werke, узнал, что я вернулся из моей поездки во Францию и Бельгию, то он просил меня устроить с ним свидание и продолжить деловые разговоры относительно возможности получить некоторые концессии по химическим процессам. Свидание состоялось, и я указал ему, что самый главный вопрос для СССР в настоящее время является вопрос о связанном азоте, понимая под этим получение кальций-цианамида из карбида кальция и азота воздуха и также добывание аммиака >из водорода и азота воздуха. Так как последний процесс, которым владеет И. Г., купить сейчас невозможно, то остается только вопрос о постановке производства кальций-цианамида, который служит в мирное время, как прекрасное удобрительное средство, а в военное время может быть превращен в аммиак, который легко окисляется в азотную кислоту, необходимую для изготовления взрывчатых веществ. Остальные концессии едва ли будут интересны для нашей промышленности, и потому теперь надо сконцентрировать внимание на цианамиде. Он предложил мне поехать в Pistriz (около 100 километров от Берлина) и осмотреть там заводы кальций-карбида, цианамида и контактное окисление аммиака, по способу Франк и Каро, а также изготовление аммиачной селитры и других неорганических солей. Завод оставил во мне великолепное впечатление. В особенности интересно было видеть производство кальций-карбида, идущее при температуре около 1300 град., а затем насыщение его азотом воздуха в особых цилиндрах при 1100 град. Bayerische Stickstoff Werke выработало нам лучший способ изготовления этих продуктов. После посещения завода, Каро пригласил меня пообедать к себе домой и познакомил со своей женой и дочерью, которая была уже замужем за Печеком, очень богатым человеком, отец которого имел в Чехословакии громадные заводы по переработке каменных углей. Он меня представил также Печеку и прибавил, что, может быть, мое правительство заинтересуется производством также и их заводов. На прощании мы договорились, что он поможет осуществить у нас производство цианамида и примет участие в деле, но концессии он брать не хочет. Он очень рекомендовал их способ окисления аммиака, который давал в среднем до 94% выхода азотной кислоты. Он пригласил меня быть его гостем, когда я в следующий раз приеду в Берлин читать лекции по катализу.