Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Как только я возвратился в СССР я тотчас-же подал рапорт в Президиум ВСНХ, что в Берлине я сделал интересную для химической промышленности работу, на которую будут взяты патенты, но в СССР я возьму их на свое имя и передам право на них безвозмездно советской власти. Кроме того, по предложению! секретаря Совнаркома Горбунова, который заинтересовался моими работами, я составил краткую дополнительную записку для председателя Совнаркома А. И. Рыкова, где изложил в понятной форме выгоды сделанного мною открытия. Дело в том, что фосфорная кислота играет большую роль в земледелии, как удобрительное средство. Если из фосфорных руд (богатых или бедных) получать фосфор, то стоит его нагреть по моему способу с водой в автоклавах, и он окисляется в фосфорную кислоту целиком, а при этом даром получается чистый водород, который может идти для синтеза аммиака. Экономический расчет говорит в пользу этого способа получения фосфорной кислоты и водорода, и весь вопрос, конечно, базируется на выполнении этого способа в заводском масштабе. По предложению начальника Химического Управления, я сделал доклад в Техническом Совете химической промышленности. Члены Совета С. Шейн и Е. Шпитальский обратили внимание на значение сделанного мною открытия, и Совет единогласно постановил, чтобы я усиленно продолжал эти опыты в моей новоорганизуемой лаборатории высоких давлений в Ленинграде. Это обстоятельство мне было, как нельзя более на руку, так как благодаря этому открытию я мог получить значительные кредиты на оборудование лаборатории высоких давлений.

Приехавши в Ленинград я заручился согласием правления ГИПХ’а сейчас же начать в отведенных мне помещениях опыты под большими давлениями и пригласить на работу трех сотрудников, одного служителя и нанять одного слесаря для работы на купленных в Германии на мои средства механических станках. В то время помощником директора ГИПХ’а был Дашкевич, партиец не высокого калибра, но с хитрецой и умеющий держать нос по ветру. Смекнув о значении моих работ, он охотно стал исполнять мои требования. Другой помощник директора

ГИПХ’а, начальник Опытного Завода, Б. К. Климов, мой старый знакомый, деловой человек, умеющий ладить с большевиками, был также на моей стороне, и старался сделать для меня все возможное, чтобы я мог организовать сначала лабораторию, а потом и Институт Высоких Давлений. Хотя я больше уже не был председателем НТО, и не был их непосредственным начальником, но я еще оставался первым заместителем начальника Главного Химического Управления и многие химические вопросы, касающиеся Опытного Завода, решались при моем участии. Я не раз оказывал существенную помощь Опытному Заводу для сохранения его в ведении НТО. Как раз незадолго перед моим водворением на Ватный Остров, Ленинградский Совет Народного Хозяйства решил взять Опытный Завод в свое ведение. Б. К. Климов немедленно прилетел в Москву и обратился за помощью ко мне.

«Только на Вас вся надежда, — сказал мне Климов, — и я очень прошу Вас пойти к председателю Совета Народного Хозяйства РСФСР, Лобову и об’яснить ему, что это принесет вред химической промышленности».

Я хорошо знал характер Лобова, и потому мне не очень улыбалась эта беседа. Но нечего было делать, и я отправился к нему в кабинет, который помещался в том же доме, где и Президиум ВСНХ. Вместе со мной отправился также и Климов, который подробно об’яснил Лобову все обстоятельства дела. Лобов выслушав доклад, выразил на своем простоватом лице крайнюю досаду, зачем его, такого занятого человека, беспокоят подобными пустяками. Лобов был ранее петроградским рабочим, уже давно вошел в партию! большевиков и подвизался сначала в Чека; вероятно за свою хорошую работу в последней он был назначен сначала в Петроградский Совет Народного Хозяйства, а потом получил высокое назначение править всей промышленностью самой большой республики в Союзе. Мне еще ранее этого визита по поручению Президиума ВСНХ пришлось иметь с ним дело в Ленинграде, и я тогда же понял, что управлять какой лцбо промышленностью без подсказки специ-алиста-инженера он совершенно не в состоянии и, что вести с ним деловые разговоры надо, как можно проще. Выслушав главное замечание Лобова после доклада Климова, что он не изменит решения Ленинградского Совета о передаче ему Опытного Завода, я не прибавил ни одного слова в защиту оставления его в ведении НТО, а только по возможности более внушительно, хотя и спокойно сказал:

«Ну, что же, т. Лобов, будем бороться, и я, как заместитель председателя Главного Химического Управления приложу все усилия, чтобы не разорять единственной организации в СССР, необходимой для развития химической промышленности».

После сказанного я попрощался и ушел из кабинета, оставив Климова для дальнейших переговоров. Очень скоро Климов пришел ко мне и заявил довольно веселым голосом, что, пови-димому, мы выиграли дело, так как Лобов сказал ему очень любопытную фразу:

«Вы вмешали в это дело Ипатьева. Пожалуй, придется уступить. Был бы замешан в эту историю' Троцкий, я ни за что бы не уступил!»