Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В один день я был вызван в Торгпредство и представлен супружеской чете, голландского инженера и его супруги, русской по происхождению. Она оказалась очень толковой женщиной, получившей в Москве высшее образование и вышедшей замуж за голландского инженера, когда он дважды приезжал в Москву по техническим делам. Изобретение этого инженера состояло в том, что он вводил в любую газовую маску особое вещество, которое задерживало всякие дыма и пары ядовитых газов. Он предлагал мне вместе с военным агентом приехать в Амстердам и убедиться на опытах в целесообразности применения этого вещества. Торгпредство попросило меня принять участие в этой экспертизе и в условленное время, после получения визы в Голландию, мы выехали в Амстердам для производства опытов. На вокзале мы были встречены инженером, который помог нам хорошо устроиться в Амстердаме и прежде, чем ехать на завод, где должны были производиться опыты, повез нас к себе в дом, где познакомил со всей семьей. Оказывается, он вывез из Москвы не только супругу, очаровательную женщину, очень красивую' и образованную, но и ее мать и сына от первого брака. Невольно подумаешь: неужели было такое время большевистского режима, когда ГПУ было настолько либерально, что выпускало из социалистического рая не только интересную женщину, но все ее семейство! Теперь, когда я пишу эти строки, нравы ГПУ совсем другие: иностранец, проживший десятки лет в СССР, женившийся на русской гражданке и имеющий детей, ныне без всякой вины, высылается заграницу без права взять с собой свою жену и детей. И это лишение должен заслужить человек, который отдал свои лучшие годы работе в СССР, обучая молодых русских инженеров современной технике.

Когда мы приехали на завод сжатых газов, который находился на окраине города, то нас повели в особое помещение, где была устроена специальная камера, которую можно было наполнять различными ядовитыми веществами и в которую мог входить в маске человек для испытания. Прежде всего- нам было показано само вещество, которое задерживало дым ядовитых газов. Как ранее было мною указано, я в СССР предложил особое вещество, которое отлично могло служить для этой цели. Когда я внимательно осмотрел предлагаемое голландским инженером продукт, я невольно подумал, что он изобрел то, что уже ранее было предложено мнокх Первые испытания были не очень убедительны и необходимо было сделать некоторые исправления в камере, хотя полученные данные указывали на возможность применения этого продукта для введения его в противогазы. Директор завода показал мне работающие аппараты для сжижения газов; в одном отделении полным ходом работала большая установка Линде. Вечером того-же дня на заводе произошел сильный взрыв, и от этой установки остались только обломки, разбросанные по всему помещению. По счастью, во время взрыва в помещении никого не было, а потому человеческих жертв не было. На друой день утром я посетил помещение, где произошел взрыв и невольно подумал, что, случись взрыв четырьмя-пятью часами ранее, когда мы стояли около аппарата, нас обоих не было бы в живых.

Переговоры с И. Г. закончились только в следующий мой приезд в Германию, — куда я прибыл в начале декабря 1928 года. Сын мой в это время очень хорошо устроился в Политехникуме у проф. Вольмера и с энтузиазмом работал над проблемой, данной ему этим профессором. Кроме того, он слушал лекции и особое внимание обратил на изучение термодинамики. Я поблагодарил проф. Г. Франка и также К. Ф. Фрейтага, которые помогли сыну своими советами войти в новую непривычную для него жизнь. Мне приятно было услыхать от них, что Владимир произвел на них хорошее впечатление и как человек, и как серьезный химик.