Жизнь Отечеству. Честь никому. Памяти адмирала Ивана Ивановича Чагина

«С быстротою молнии сегодня утром облетела город весть о трагической кончине командира Императорской яхты «Штандарт», свиты к.-адм. И.И. Чагина. Покойный жил в д. 5 по Итальянской ул. В 7 час. утра прислуга адмирала услышала звук выстрела из спальни. Генерал сидел в глубоком кресле у кровати в ночном белье, на столике стоял недопитый стакан чаю, в левой руке покойный держал старую берданку, правая рука свесилась, от головы покойного осталась лишь нижняя часть с бородой, все помещение спальни, стены, кровать были забрызганы кровью. О случае тотчас было сообщено в местный участок. С прибытием на место пристава полк. Пчелина в квартиру был вызван фельдшер и разлетевшиеся части головы с трудом собраны. Труп покойного положен в гроб, а спальня и кабинет опечатаны до прибытия судебных властей. С прибытием на место товарища прокурора на столике в кабинете была найдена записка, в которой покойный просит никого в смерти не винить, в другой записке просит позаботится об одной знакомой. В 8 часов вечера у гроба покойного была совершена панихида, которую совершал настоятель Никольского Богоявленского собора и митрофорный прот. о. Кодратов. На панихиде присутствовали ген.-адют. адмирал Авелан, член адмиралтейств-совета вицe-адм. Зацаренный, свиты к.-адм. кн. Вяземский, г.-л. Зеленый, главный медицинский инспектор флота т. с. Зуев, начальник главного морского штаба в.-адм. Князев, помощник его г.-м. Зилоти, и командиры Петербургского порта к.-адм. Хомутов, сводногвардейского экипажа свиты к.-адм. гр. Толстой, гр. Гейден, адъютант морского министра лейт. Бертенсон, командиры Императорских яхт, офицеры гвардейского экипажа. У гроба на часах стоят парные часовые гвардейского экипажа».

Записки, как и следовало ожидать, никто из современников не видел.

Из воспоминаний внучатого племянника адмирала И.И. Чагина Алексея Ивановича Чагина:

«Кроме этого адмирал писал, что в подмётных письмах Николаю II и Императрице анонимы намекали на ухаживание И.И. Чагина за одной из Великих княжон, без указания конкретного имени. И здесь опять всплывают имена интриганов Вырубовой и Распутина. Именно они, умело плели сети интриг и их воздействие на газеты, а значит и на умы населения имело решающее значение. Очевидно, что этот удар был нанесён в самое сердце. Настало охлаждение в отношениях императорской семьи и адмирала. Честь и долг, девиз дворянской семьи, древнего рода Чагиных были поставлены под удар. Очевидно, именно это, пережить было не возможно».

Как и в случаях приведённых нами выше о гибели офицеров по наветам и оскорблениям уход из жизни И.И. Чагина произошёл, именно, в этом ключе. Читая газету «Новое время» за 1912 год, бросается в глаза состав лиц присутствующих у гроба покойного и ключевые слова: «В 8 часов вечера у гроба покойного была совершена панихида, которую совершал настоятель Никольского Богоявленского собора и митрофорный прот. о. Кодратов». Панихиду по самоубийце не совершают. Император знал правду не удобную для царского семейства!

По каноническим традициям Православной Церкви (14-е правило святого Тимофея, еп. Александрийского) поминать самоубийц в православном храме не разрешается. Канонический запрет на это связан с богоборным характером самоубийства как такового. Жизнь каждого человека есть драгоценный дар Божий. Следовательно, тот, кто самовольно лишает себя жизни, кощунственно отвергает этот дар. Это в особенности должно сказать о христианине, жизнь которого вдвойне есть дар Божий – и по естеству, и по благодати искупления. Налагающий на себя убийственную руку христианин вдвойне оскорбляет Бога: и как Творца, и как Искупителя. Само собой понятно, что такое деяние может быть плодом только полного неверия и отчаяния в Божественном Промысле, без воли которого, по евангельскому слову, и волос не упадет с головы верующего. А кто чужд веры в Бога и упования на Него, тот чужд и Церкви.

Она смотрит на вольного самоубийцу как на духовного потомка Иуды предателя, который, отрекшись от Бога и Богом отверженный, «шед удавился».

Поэтому по церковным канонам, самоубийц (к таковым относятся также убитые на дуэли, преступники, убитые во время разбоя, люди, настоявшие на эвтаназии) и подозреваемых в самоубийстве (например, утонувших при неизвестных обстоятельствах) нельзя отпевать в храме, поминать в церковной молитве за Литургией и на панихидах. Самоубийц не хоронят на церковных кладбищах.