Жизнь Петра Великого

В это время продолжалась война между союзниками и османами, однако отношения между поляками и московитами не были вполне искренними: они не доверяли друг другу и смотрели друг на друга с взаимной ревностью. Турки, прекрасно зная о недоверии между двумя враждебными им странами, решили взрастить его еще более и отправили в Польшу делегацию, сумевшую внедрить в умы поляков подозрение в том, что Россия тайно готовит сговор с Портой против Речи Посполитой [Repubblica di Polonia]. Делегаты дали понять, что такие переговоры Голицын повел уже с год назад с посланником Великого султана. Поляки, не питавшие к России симпатии, легко поверили этому и заявили делегации, что готовы замириться с турками на умеренных условиях. Такую же операцию турки проделали у царя Петра[341] против поляков, добившись успеха: государь, поверив в тайные переговоры между Польшей и Турцией, решил более не тревожить Тартарию и направил в Варшаву [Versavia] посланника с наказом добиться точных разъяснений[342]. Турецкие делегаты, убедившись, что посеянные семена раздора дают добрые всходы, удалились домой. В итоге неверные, воспользовавшись этой ситуацией, ввели три больших войска в Венгрию. Одно из них, состоявшее исключительно из тартар, опустошало все дотла.

Император[343], уяснив оттоманские хитрости при дворах России и Польши, отправил в Москву к царю Петру господина Книтца [Knitz][344], который убедительно доказал этому государю ложность измышлений турок насчет их сепаратного мира с поляками: напротив, польский король лично готов возглавить войско против общего врага. Не вполне убежденный, царь решился-таки выслать свою армию в Тартарию; поляки же с необыкновенной медлительностью выступили уже к самому окончанию кампании, что позволило оттоманам получить в Венгрии весомые преимущества против императора. Все это побудило императора отправить в Москву барона Курцена [Kurzen][345], дабы убедить царя Петра ввести в дело крупную армию, потому что необходимость в этом была уже неотложной, и употребить ее против тартар, чтобы те, скованные боевыми действиями в своей стране, не смогли идти на помощь Великому султану. Диван, узнав о цели этого посольства, решил отправить к государю России другое посольство с предложением мира на выгодных условиях. Тартарский хан присоединил к послу Порты нескольких своих делегатов. Таким образом, во дворе России живо нуждались обе стороны: стало казаться, что победа останется за тем, кого поддержат московиты. Царь, однако, без колебаний принял сторону христиан против неверных.

Между тем, хотя царевна Софья и была удалена под крепкой стражей в монастырь, куда никого не пускали, она, однако, по-прежнему оказывать огромное влияние на происходящее при дворе и в провинции, где у нее было немало тайных сторонников. Каждый день обнаруживались новые заговоры, направленные против реформ, которые стал вводить царь. Вот как враждебно люди склонны смотреть на те меры, которые ради их собственного блага осуществляет предусмотрительный правитель.

Один из такого рода заговоров раскрыл для царя Петра Даниил Меншиков [Daniele Menzicof][346], который в то время был простым пирожником в царском дворце[347]. Однако природа наделила его многими дарованиями, которые сделали его достойным лучшей участи. Это был юноша приятной наружности и глубокого ума, весьма проницательный, красноречивый и обходительный, несмотря на низкое происхождение. Продавая пироги придворным, он не раз узнавал о разного рода заговорах против особы государя. Этого оказалось достаточно для того, чтобы царь стал безраздельно ему доверять. Петр сурово покарал изменников и сделал юного Меншикова одним из своих конфидентов[348].