Жизнь Петра Великого

На пути туда царя настигло известие о том, что в Польше был, большинством голосов шляхты, избран королем саксонский курфюрст, Август[430], однако партия принца Конти[431] решительно этому сопротивляется, опираясь на поддержку Франции, заблаговременно направившей в Данциг несколько военных кораблей на помощь этому принцу. Царь Петр, считавший избрание Августа законным и желавший сохранить его на престоле, написал своему послу, которого специально отправил на Сейм, чтобы тот передал королю Августу и сторонникам его партии, что шестьдесят тысяч солдат стоят наготове, чтобы защитить его избрание[432].

Приблизившись к Нидерландам, он отправил в Генеральные штаты Соединенных провинций грамоту, датированную как из Москвы, изъяснив им причины необыкновенного посольства[433]. Тем временем, отсоединившись от свиты посольской и взяв с собой только семь дворянских юношей, царь поспешил на почтовых к Амстердаму, который ему не терпелось увидеть[434]. Насытившись видом уютного торгового города, он переплыл на ботике в близлежащий Саардам [Sardan][435], правя рулем самолично, одетый как голландский моряк. Там он повстречал одного местного рыбака, который прежде работал в Воронеже и теперь окликнул Петра по имени[436]. Царь решил арендовать его дом, но при условии неразглашения истины о его персоне[437]. Тем не менее вокруг этих чужеземцев роились люди, убежденные, что среди них есть лично царь. Вместе с тем к границам приближалось Великое посольство, которое было принято Высокомочными штатами с большой торжественностью — в Амстердаме его встретили богатые фейерверки. Как ни пытался Петр сохранить свое инкогнито, все знали о его присутствии и при любом его появлении вокруг него собиралась толпа любопытных. В Саардаме произошел случай, который мог повлечь за собой нежелательные последствия. Мальчишка, которого Петр слишком сильно оттолкнул, пробираясь сквозь толпу, дерзнул бросить ему в лицо гнилое яблоко. Царь, однако, стерпел эту дерзость совершенно спокойно. Однако бургомистр, т. е. управитель тех мест, узнав о случившемся, издал строгий указ против всех, кто дерзнул бы нанести россиянам малейшее оскорбление. И в самом деле, никаких неприятных случаев более не воспоследовало.

Этот великий государь пожелаться остаться на все время своего путешествия в Саардаме в маленьком домике вышеупомянутого рыбака, который стал благодаря этому столь знаменитым, что вплоть до сегодняшнего дня его показывают иностранцам под названием Ворстенбург [Verstenburg][438], что означает «Государев замок». Высшее свое удовольствие состояло в том, чтобы каждый день посещать судостроительные верфи и, замешавшись в ряды работников, с топором в руке работать под руководством мастеров, дабы во всех деталях изучить устройство корабля. Природа наделила его столь удачливой памятью, что достаточно было один раз назвать ему какое-нибудь слово, чтобы он уже никогда его не забыл. Он взял себе имя «Питер бас» [Pieter bas], т. е. «мастер Петр», и не было для него большего удовольствия, чем слышать, как его называют этим именем. Он приветливо обходился с теми, кто его так называл, и в недовольстве отворачивался от тех, кто именовал его «Высочеством», а тем более «Государем». Кроме того, он часто посещал мастерские, где изготавливались якоря, канаты и паруса: он не упускал случая со всем вниманием рассматривать все колеса и механизмы, входящие в состав маслобоен и лесопилок, а также машин для производства бумаги. В Саардаме Петру так приглянулся моряк по имени Мус [Mus], что он привез его с собой в Россию, сделав его шкипером большого корабля с тем, чтобы пройти под его началом все этапы морской службы, как прежде он прошел под командованием г-на Лефорта все этапы сухопутной[439]. Как в Саардаме, так и в других городах Голландии, и особенно в Амстердаме он стремился познакомиться со всеми людьми, преуспевшими в искусстве или науке.

Двадцать седьмого сентября Великое посольство совершило публичный вход в Гаагу: в нем принял участие и сам царь, также инкогнито. Послы были приняты депутатами Провинций со всеми приличествующими случаю формальностями и с необыкновенной торжественностью. Церемония получилась еще великолепнее, потому что ее кортеж увеличился благодаря тогдашнему конгрессу в Рисвике [Risuich][440]. Полномочные послы императора, Испании, Швеции, Дании и Бранденбурга в помпезной процессии нанесли визит российским посланникам, которые ответили им столь же торжественным посещением. Только послы Франции, раздраженные тем, что царь принял сторону короля Августа против принца Конти в борьбе за польскую корону, решили отомстить, отказавшись явить русским послам то почтение, которое подобало их сану[441]. Посольство оставалось в Гааге до октября[442]. Царь преподнес[443] в подарок Генеральным штатам шестьсот соболей[444], лучше которых в Голландии никогда не видели. Штаты в ответ подарили послам три великолепные кареты[445] и драгоценную золотую цепь каждому из них[446].