Жизнь по обмену

– Ладно. Я думал насчет блокнотов или календарей, которые помогут людям внести чуть больше ясности в свою жизнь, чтобы в них было достаточно места для определения собственных целей. Возможно, они будут с разными мотивирующими цитатами и маленькими заданиями, чтобы сделать жизнь проще и минималистичнее, – делюсь с ней я.

Она задумчиво кивает:

– Звучит неплохо.

– А тебе не кажется, что что-то такое уже есть?

– Даже точно есть. – Ухмыльнувшись, Холли указывает на меня вилкой. – Но не сделанное твоими руками и не в таком стиле, как это оформишь ты. Тут ведь как с видео: ты определенно не первый ютубер, который снимет ролики про минимализм или жизнь на колесах. А я всего лишь одна из множества DIY-ютуберов. Но уникальной нашу работу делают наш характер и наше видение мира. Никто больше не сможет оформить календарь так, как сделаешь это ты, и уже одно это должно быть достаточной причиной для реализации твоей идеи.

– За это нужно поднять тост, – отзываюсь я, пораженный тем, как всего парой слов ей удалось убедить меня начать работать над проектом, насчет которого я сомневался целую неделю. – Думаю, у тебя не получится быстро от меня избавиться после нашего обмена, если ты действительно хочешь реализовать со мной этот замысел.

– А может, я и не хочу. – Она улыбается мне одним уголком рта, после чего возвращается к своему будда-боулу. За признанием следует отступление. Я постепенно учусь разбираться в ее характере.

Потом я легонько подталкиваю Холли локтем, чтобы она опять посмотрела на меня.

– Как тебе в голову вообще пришла идея создать свой интернет-магазин? – интересуюсь я, чтобы избавить нас от неловкого молчания.

– Некоторое время назад я начала показывать, что рисую в свободное время, и люди постоянно спрашивали, где можно купить мои рисунки. – Холли пожимает плечами. – Поэтому в какой-то момент я решила просто попробовать, хотя долго думала, что мне не хватает таланта, чтобы получать за это деньги. А теперь магазин приносит хороший дополнительный доход.

– Я заглянул в твою кладовку в надежде найти там вдохновение для еженедельного задания, но почему-то меня это больше напугало, чем помогло.

Она хохочет:

– Там же просто парочка почтовых открыток и тому подобного, ничего особенного.

– А для меня еще как! – отвечаю я и вспоминаю фразу на стаканчике, которая так подходит Холли: «Вчера здесь был порядок… жаль, что вы его не застали». – Для меня особенно, я имею в виду.

* * *

После того как мы доедаем свой ужин, я отношу посуду вниз и достаю еще две бутылки пива. Орландо в самом деле лежит на кровати между подушками и крепко-крепко спит. Он даже не поднимает голову, когда две полные бутылки звенят, стукнувшись друг о друга, прежде чем я ставлю их на крышу фургона и залезаю туда сам.

Холли подтянула ноги к груди и положила подбородок на колено. Взгляд устремлен вдаль, кажется, она полностью погрузилась в свои мысли. Думает о книге Лесли? О причине, по которой я и предложил ей эту поездку. Чтобы отвлечь ее от гнева, который мешает ей писать.

Когда я снова сажусь рядом с ней, Холли моргает, удивленно глядя на меня.

– Это правда неповторимо, – тихо произносит она и берет открытую бутылку. – Горы просто невероятно красивые, как на картине.

Проследив за ее взглядом, я не могу не согласиться. Солнце заливает розовым светом рассеченные ущельями скалы вдалеке, несколько белых пушистых облаков усеивают вечернее небо. В долине под нами извивается река Мерсед. В некоторых местах вода темная, почти черная, в других – отражает пронзительно-яркое небо. Пускай стоянка перед домиком не самое живописное место в мире, но даже отсюда открывается впечатляющий вид, а при мысли о том, что ели вокруг нас, тянущиеся высоко в небеса, бросают вызов стихии с незапамятных времен, у меня сжимается горло. Это один из тех моментов, когда я сознаю, насколько в действительности ничтожны мы, люди, и какое большое влияние тем не менее оказываем на окружающий мир.

Я откашливаюсь, отбрасывая философские мысли, и поворачиваюсь к Холли, которая вглядывается в даль.

– Здесь тебе больше нравится, чем в пустыне? – с любопытством спрашиваю я.

Она нерешительно пожимает плечами и смотрит на меня. В сумерках ее глаза кажутся неестественно большими и притягивают мой взгляд, как свет – мотылька.

– Мне все нравится больше, чем моя квартира в Лос-Анджелесе, – негромко признается Холли. И то, как она произносит эти слова, дает мне понять, насколько сильно наш обмен перевернул ее мир.

Она уже никогда не станет прежней. И думаю, ее это пугает.

– А что насчет тебя? – задает вопрос она. – Скучаешь по своему фургону?