Жизнь по обмену

Я зашнуровываю ботинки, беру с собой телефон, деньги и ключи от дома, а затем выхожу на улицу. Так рано утром воздух еще чудесно свеж, а на дорогах пока не много машин. Скоро это изменится, но пару минут я все равно наслаждаюсь несовершенной тишиной, которую способен предложить мне город, и пытаюсь привести в порядок мысли.

Мы с Микой делаем успехи. Помог совет Холли быть с ним честным и сказать брату, что я чувствую. Совместная поездка к Джоне за материалами для моего DIY-проекта дала нам что-то, на чем можно заново выстроить отношения, и я уже с нетерпением жду встречи с братом сегодня днем, когда мы начнем воплощать мою идею в жизнь. Аллегра же, наоборот, вообще перестала реагировать на мои сообщения и звонки. Ей потребуется время, чтобы перестать на нас злиться. Но как бы она ни обижалась, рано или поздно сестра все равно вернется в нашу жизнь. В этом я уверен.

Только Холли… Из-за Холли у меня ноет живот. Такое ощущение, что я что-то сделал не так, но ума не приложу, что именно. Сказал что-нибудь, что ее обидело? Она жалеет о том, что произошло между нами? Мы прекрасно провели выходные, она была счастлива. По крайней мере, я прочел это в ее глазах, а тут я обычно никогда не ошибаюсь. Так что же случилось, что она внезапно замыкается и дистанцируется от меня? Вот бы мама была еще жива. Вот бы можно было сесть за обеденный стол, она бы приготовила мне кофе, а я бы спросил у нее, всегда ли чувства – это так сложно? Что бы она мне ответила?

В паре шагов от меня какая-то женщина выходит из такси, и на миг у меня замирает сердце. Она выглядит совсем как молодая версия моей мамы. Понятия не имею, то ли меня уже обманывает зрение, то ли Вселенная посылает знак, но я бросаюсь вперед, вытянув руку вверх.

– Подождите! – кричу я, пока она не закрыла заднюю дверь. – Я возьму такси.

Незнакомка озадаченно смотрит в мою сторону, однако черты ее лица разглаживаются, когда она понимает, чего я хочу. Женщина наклоняется вперед, чтобы сказать обо мне водителю, а когда я, слегка запыхавшись, подбегаю к ней, улыбается.

– Спасибо, – произношу я и с удивлением отмечаю, что вблизи она абсолютно не похожа на маму.

Пожелав мне хорошего дня, она уходит. А я сажусь на заднее сиденье и киваю таксисту, глядя на него через зеркало заднего вида.

– На кладбище Маунтин-Вью, – прошу я.

* * *

Сегодня ноги тоже словно сами по себе несут меня к маминой могиле. Засунув руки в карманы брюк, я коротким кивком здороваюсь со всеми, кто встречается мне по пути, и прикладываю неимоверные усилия, чтобы не дать комку в горле разрастись до необъятных размеров. Оказавшись перед ее надгробием, забираю уже увядшие георгины и кладу их на землю возле ног. Почему-то мне становится грустно оттого, что с моего последнего визита сюда больше никто не приходил.

– Привет, мам, – тихо говорю я. – Прости, что не получилось заглянуть раньше. Мне бы пригодился твой совет.

Оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что никто меня не слышит и не сочтет сумасшедшим, а потом рассказываю маминой надгробной плите все, что у меня на душе. Приятно наконец-то выговориться. О разрыве в отношениях с братом и сестрой, одиноких часах в фургоне, поворотном моменте, когда пришло то письмо от Мэйвис… О моих чувствах к Холли, в которых я не могу разобраться, потому что мы постоянно делаем один шаг вперед и два назад.

– А теперь она снова от меня закрывается, – говорю я, уже сидя по-турецки перед маминой могилой. – Хотел бы я знать, что она ко мне испытывает. Ты учила меня говорить о своих чувствах, но… что, если я ее этим отпугнул? В смысле, вдруг для нее это чересчур?

– Господи, Паскаль, ты правда так с ней разговаривал? – внезапно раздается чужой голос. – Неудивительно, что она тебе больше не отвечает.

– Что? – Резко развернувшись, вижу Аллегру, которая стоит немного позади меня и, судя по всему, уже какое-то время подслушивает. В черных джинсах, темно-синей блузке и на высоких каблуках она выглядит так, будто нарядилась для какого-то вечернего мероприятия. – И давно ты здесь стоишь?

– Достаточно. – Хмыкнув, сестра подходит ближе, и я вижу, что она плакала. Макияж растекся, хотя она явно старалась вытереть тушь. – Привет, мам, не слушай его. Ему срочно надо отрастить яйца, и тогда все его проблемы растворятся в воздухе.

– Эй!

– А что? Это же правда. – Аллегра издает сухой смешок. – Прекращай ныть и просто позвони ей. Она тебе расскажет, в чем дело.

– Хм-пф-ф, – фыркаю я, но выражения лица Аллегры достаточно, чтобы в конце концов перестать думать о Холли. – Что случилось?

– Тебя же все равно это не волнует. – Она крепче сжимает сумочку. – Я просто вернусь позже.

– Лела, подожди, – зову я, когда сестра разворачивается, чтобы уйти. Потом бросаюсь за ней и хватаю за руку. Ей на глаза наворачиваются слезы. – Что произошло? – еще раз спрашиваю я, уже более настойчиво. – Пожалуйста, расскажи!

Пару секунд она борется с собой, а затем неожиданно обнимает меня. Я обвиваю руками ее дрожащие плечи и успокаивающе глажу по спине.

– Вы были правы, – плачет Аллегра. – Насчет Логана.