Жизнь по ту сторону (СИ)

   Студенты ринулись к щитам с заданиями -- набирать заветные очки. И тут оказалось, что дело это непростое, да еще осложненное тем, что решать задачи пришлось самостоятельно: "хитрые" физики предусмотрели все, и студенту не приходилось уже рассчитывать на помощь посторонних. А страсти кипели. И, наконец, вылились на страницы институтской многотиражки. Теперь, спустя почти три десятка лет, можно улыбнуться: главный аргумент сторонников "очковой" -- "студенты весь семестр изучают физику", аргумент противников -- "студенты весь семестр изучают только одну физику, забыв о других предметах, не менее важных". "Очковая" ушла в историю, и, пожалуй, нет смысла выяснять, кто был прав. Хотя, думается, всегда прав ищущий новое, пытающийся разрешить проблему, с которой столкнулся. Важно отметить и другое: не с этих ли споров вокруг новшеств кафедры физики начался серьезный разговор о проблемах вузовского образования? Можно ли совместить объем знаний, необходимых будущему специалисту, и ограниченность сроков обучения? Как восстановить "сократовский" индивидуальный диалог при массовом обучении? Возможно ли, чтобы обучение было коллективным и в то же время индивидуальным? Вопросы были заданы. Преподавателям и студентам было что осмыслить. В настоящее время на кафедре применяется видоизмененная "очковая" система - рейтинг.

   А доценту Д.Д.Саратовкину этого явно оказалось маловато. Его волновали все стороны жизни начинающегося института. Он мог появиться в редакции газеты, в комитете комсомола, на учебе актива. И всегда приносил необходимые, ясные и новые для всех мысли. То он пытался доказать необходимость студенческих дискуссий: именно в них знание переходит в убеждение. То вдруг выступал перед комсоргами и заставлял их думать в неожиданном для них плане.

   Каждая его беседа надолго оставалась в памяти у ребят, побуждала их думать, помогала сформулировать свои задачи, определить цели, способствовала увидеть неожиданные повороты в работе. Одно из занятий он начал серией вопросов, на первый взгляд совсем простых: "Зачем вы учитесь в институте? Чтобы стать нефтяниками. А когда станете нефтяниками, что будете делать? Бурить будете? А бурить будете сами? Нет? Подчиненные? Значит, вы учитесь для того, чтобы ваши подчиненные бурили? А теперь позвольте спросить: а будут ли эти подчиненные вас слушаться? А как же не будут -- должны: ведь вы же начальство! В действительности-то руководить коллективом -- это вовсе не значит командовать. Право отдать приказ подчиненному налагает чрезвычайно большую обязанность: отдать такой приказ, который подчиненные могли бы выполнить, да еще обеспечить его возможностью выполнения".

   И так постепенно Д.Д.Саратовкин вел за собой студентов к пониманию того, что уже в стенах вуза надо учиться быть организаторами, всем без исключения. Правда, комсорги находились в преимущественном положении -- у них была возможность научиться этому. Отсюда задача -- организовать работу в группе так, чтобы максимальное количество студентов могло учиться организаторской работе. И, наконец, Дмитрий Дмитриевич подводил к мысли, что начинать надо с того, чтобы научиться самостоятельности.

   Многих тревожили выступления Дмитрия Дмитриевича, настораживала непривычность. Частенько приходилось ему спорить, показывать свой "плохой" характер. Кое-кто с упреком говорил: "Физик Саратовкин занимается всем, кроме физики". Трудно сказать, насколько это справедливо, особенно если вдуматься, что все физики и химики для того и существуют, чтобы дать человеку благо, сделать его добрее, освободить от несчастий, помочь жить человечнее. И самое большое благо -- доброта и духовность человеческих отношений. Может быть, понимание этого заставило Саратовкина писать письма девочке, прикованной болезнью к постели и покинутой родителями, а позже привезти ее в свой дом...

   В его кабинете -- стеллажи вдоль стен. На полках -- письма, письма, много писем. Чужие письма, судьбы и жизни... Им всем оказался нужен Д.Д.Саратовкин, человек с "плохим" характером. Каждое лето Дмитрий Дмитриевич проводил отпуск в дороге. Он ездил в Нижнюю Тавду, Ленинград, Тамбов, Рязань, да мало ли городов России, где ждали люди, когда-то нашедшие у него совет и реальную помощь. И вряд ли Дмитрий Дмитриевич жалел, что в его кабинете было больше писем, чем собственных трудов по физике. Говорят, всякие физики нужны: физики-теоретики, физики-экспериментаторы и т.д. Хочется добавить: еще нужны физики-люди."

   Заканчивался первый год моей отработки в пос. Безменово, а я разрабатывала план побега из этой глуши. Я думала о том, что делать дальше, нужно было поступать в университет, меня манила психология межличностных отношений, но у нас в Новосибирске такого факультета не было. Я посмотрела справочник и отправила запрос в три города. В Ростове на Дону факультет психологии оказался только на вечернем отделении. Очень теплый ответ пришел из Ярославля - так, что мне захотелось прочитать его полностью:

   " ДОРОГОЙ ДРУГ!